Том Поллок: Сын города

– Это мои шрамы, – объяснила Кара немного смягчившимся голосом. – И я разберусь с ними.

Едва Бет встала, в ноздри полился густой аромат ягненка-карри и приправ.

– Ты. Отошла от моей дочери. – Низкорослый, угловатый мужчина с красно-коричневой кожей раздвинул занавески вокруг кровати Кары. За ним следовала сжимающая пластиковый контейнер миниатюрная женщина в платке и хиджабе.

Бет резко от них отстранилась:

– Мистер и миссис Хан.

Родители Кары даже столкнулись, спеша занять место подле дочери. Мама чуть ли не падала от облегчения. Папа поцеловал Кару в лоб и, поглаживая по волосам, забормотал что-то, возможно молитву, на урду.

– Все хорошо, доченька, – теперь мистер Хан говорил по-английски, строго контролируя свой голос. Но каждую секунду, что он смотрел на израненную дочь, лицо его напрягалась. – Мы все исправим.

Обнимая дочь, Карина мама ничего не говорила, просто выплакивала слезы, которые, как казалось Бет, должна была проливать девушка.

Кара просто пялилась в стену.

– Я знаю пластических хирургов. Нужно… нужно заплатить. Мы можем вернуть тебя…

– Тесс! – к удивлению Бет, Кара шикнула на отца.

Она продолжила поглаживать мамин хиджаб легкими взмахами пальцев, бормоча:

– Все хорошо, мама. Я в порядке. Я жива…

Ее карие глаза светились ликующим блеском.

– И я свободна.

Бет вернулась в приємную, где два крепких медбрата упихивали пьяницу в кресло-каталку. Раздражительная старуха с необъяснимой враждебностью огрызалась на безобидную медсестру и, раз за разом стаскивая ее карманные часы, с хихиканьем роняла их на пол.

За рядами больных, пропитанных пивом и обеспокоенных тем, как бы занять оранжевые пластиковые стулья, забинтованная голова ее отца возвышалась заснеженной горной вершиной. Когда Бет подошла, он поднял глаза от книжки в потрепанной обложке. Вид ран на лице Кары ужаснул Пола. Он смотрел испуганным взглядом, как ее откатили в операционную, и приставал ко всем выходящим белым халатам с расспросами и пылкими благодарностями.

– Как она? – спросил Пол.

Бет пожала плечами:

– Сердце получше, чем лицо. Думаю, с ней все будет хорошо.

– Слава богу, – выдохнул он с облегчением. – А ты?

Бет заозиралась немного заговорщически и потянула воротник своего балахона, обнажая бретельки бюстгальтера. Толстая рваная рана на ее плече запечаталась новой серой кожей. Уродливый волнистый асфальтовый шов бежал по ней, словно шрам.

Мгновение отец просто смотрел, потом, тяжело сглотнув, кивнул.

«Привыкай, – подумала Бет. – У папиной маленькой девочки город в коже». Она взглянула на книгу, лежащую у отца на коленях. «Тайна железного кондора». Девушка издала резкий лающий смешок:

– Ты притащил это с собой?

Пол прижал книгу к груди, словно защищая.

– Твоя мама ее очень любила.

Бет вздохнула:

– Да, папа, я знаю.

Он выпрямился, словно придавая себе решимости, и протянул книгу дочери:

– Я дочитал.

Бет пораженно уставилась на него.

– Тебе тоже стоит как-нибудь почитать, – продолжил он.

Бет перелистнула страницы, чувствуя, как бумага расслаивается, готовая рассыпаться от многолетнего перечитывания. Девушка не знала, что и сказать.

Тогда Пол протянул к нее руки, и Бет обняла отца, крепко прижавшись к его груди. Несколько секунд кончики его пальцев нерешительно постукивали по ее шее, ощущая бетонную структуру кожи, а потом мужчина тоже сжал дочь в объятьях.

– Бет, знаю, я не… Хочу сделать это для тебя… Имею в виду, я знаю, как много тебе должен…

Он удивленно замолчал – Бет подалась назад и прикрыла его рот рукой.

«Сделки священны». Девушке вспомнились взаимно симметричные пропитанные нефтью мужчины. «Наши равенства всегда равны». Тело Фила, лежащее на щебне, копье, обескровившее его. «Ты спас мою жизнь дважды. По моим подсчетам, получается, что я тебе должна».

Из-за бесчеловечных математических подсчетов долгов она уже потеряла слишком много.

– Дело не в долге, папа. Долг тут ни при чем, – она отступила, чтобы посмотреть ему в лицо. – Давай просто попробуем еще раз.

Старый пьяница в углу начал пронзительно взвизгивать, и они выпустили друг друга из объятий. Бет шмыгнула носом и посмотрела на книгу, что вручил ей отец: из нее торчал тщательно сложенный лист белой бумаги.

– Что это?

Отец выглядел смущенным.

– Я подумал, тебе захочется узнать о нем побольше.

– О ком?