Роберт Л. Андерсон - Страна снов

Robert L. Anderson

DREAMLAND

Печатается с разрешения литературных агентств Foundry Literary + Media и Andrew Nurnberg.

© Robert L. Anderson, 2015

© Перевод. О.А. Мышакова, 2016

© Издание на русском языке AST Publishers, 2016

Филдинг и окрестные поселки – Марборо, Пеллстон, Вапачи-Фоллз и Девитт – созданы моей фантазией. Выдуманный Филдинг находится в нескольких милях от реально существующего Блумингтона, Индиана: мне показалось интересным разместить города в реальном ландшафте и перемещаться между ними, как Деа между реальностью и миром снов. Однако я приношу извинения за возможную путаницу.

Потом Деа во всем винила Тоби. Конечно, сваливать вину на кота несправедливо и вообще инфантильно, но ведь жизнь – это цепная реакция: искра – и взрыв.

Вот именно – взрыв.

Если бы Тоби не прорвал когтями сетчатый экран, она не познакомилась бы с тем-то и тем-то, никогда не сказала бы то-то и то-то, не сделала бы того и этого, и так далее. Она до сих пор корпела бы над домашними заданиями по алгебре в Филдинге, Индиана, ее бы выбирали последней на физкультуре и игнорировали в столовой.

Забавно, но Филдинг, штат Индиана, уже не кажется законченной дырой. Или это стало уже не важно после полицейских и исчезновения, после людей без лиц и города в песках.

После того как в зеркале появились монстры.

И особенно после Коннора.

– Лохушки! – Пустая банка колы срикошетила от рюкзачка Одеа в грязь. Из машины донесся дробный смешок, похожий на птичий щебет. Пикап Уоллеса Такера, подскакивая на ухабах, пронесся мимо по Девятому шоссе, разбрызгивая грязь из-под колес и выбрасывая из выхлопной трубы сизую струю.

– Спасибо! – крикнула Голлум. Она подняла банку и вытряхнула капли газировки. – Предусмотрительно, – сказала она Деа. – Жаль только, нам не оставили.

– Ну, это они случайно, – сказала Деа.

– При дрянном характере у этой Хейли неплохая меткость. Может, ей в баскетбольную команду записаться?

Деа прыснула. По слухам, единственным спортом для Хейли Мэдисон было показывать разные части своей анатомии распаленным старшеклассникам, бегая под трибунами вокруг баскетбольной площадки. Голлум единственную в Филдинге любили еще меньше, чем Деа: ее невозможно было вывести из себя – она все обращала в шутку.

Голлум выросла на полунищей ферме с пятью братьями. «Погребешь дерьмо лопатой в пять утра в декабре, – говаривала она, – научишься не брать в голову».

Они двинулись дальше. Сентябрь выдался жаркий: кукурузные стебли на полях пожухли, трава выгорела, и редкие брызги белых полевых цветов казались пеной на поверхности золотого океана. Небо казалось бледным, почти белым, словно запыленным.

Даже по меркам Филдинга Одеа Донахью с матерью жила в медвежьем углу: рядом было всего четыре дома. Среди соседей числились старый алкоголик, практически не выходивший на улицу, Дэниел Роббинс, у которого на заборе из мелкоячеистой сетки висел десяток табличек «Частная собственность», и семейство Уорренби со своей молочной фермой площадью больше трехсот акров («И все бросовые», – приговаривала Голлум). Большой особняк в колониальном стиле напротив дома Деа пустовал еще до их появления в Филдинге.

Но сегодня его двор оказался заставлен картонными коробками и закутанной в пленку мебелью, а на подъездной дорожке стоял большой грузовой фургон. На крыльце женщина перебирала коробки, что-то ища. При виде Деа она выпрямилась и улыбнулась. Новая соседка была в джинсах и белой футболке, светлые волосы стянуты в аккуратный хвостик.

Женщина не успела начать разговор – откуда-то из комнат послышался мужской голос, и она ушла в дом. Деа вздохнула с облегчением. Не скажешь же в качестве приветствия: «Добро пожаловать в Филдинг, прыщ Индианы, где даже звери под машины бросаются».

– Слушай, они не заблудились? – спросила Голлум, поправив очки. Она носила либо чужие обноски, либо бесплатную одежду из магазина Армии спасения, и все ей было мало, велико либо откровенно немодно. Прозвище Голлум прилипло к Элинор Уорренби в третьем классе, когда она много дней подряд приходила в школу в футболке старшего брата с картинкой из «Властелина колец». Когда она рассказала об этом Деа, та простодушно удивилась, почему Элинор не надела что-нибудь другое. Голлум посмотрела на нее как на чокнутую и прищурилась за своими слишком большими очками: «А откуда у меня другое?» Деа стало ужасно неловко.