Рыцарь-Пилот - Эго и нечисть

– Доброе утро, добро пожаловать на работу. Вы пунктуальны, как швейцарские часы, – прозвучал знакомый бархатный голос Анны.

Я стоял в приемной, в приличном темно-сером костюме, огромные напольные часы в ореховом корпусе мерно били десять утра. Я был совершенно уверен, что когда выскочил из дома, было уже далеко за полдень. Поразительно!

– Пройдите в кабинет, я приготовлю вам кофе, Рыцарь.

Рыцарь? Я? Мягко говоря, я не был готов к такому обращению.

– Ян Дронович задерживается с прогулки, но обычно это бывает ненадолго. Вам свежие газеты на бумаге или в электронном виде? Да, конечно, Рыцарь, ваш планшет на кофейном столике.

В кабинете меня ждали золотой поднос с хрустальной чашкой ароматнейшего турецкого кофе со специями и айпад. Новости, как всегда, были малоинтересными, Госдума буйствовала, население – поддерживало, торги только начались. От безделья я начал читать ссылки на дурацкие сплетни по краям экрана. Одна из заметок мне особенно понравилась: «Сегодня утром на границе России и Латвии в небо для перехвата неизвестного летающего объекта были подняты истребители НАТО, которые вытеснили объект на территорию Российской Федерации, где он был перехвачен истребителями ВВС России. Однако объект не подчинился законным требованиям летчиков и, несмотря на предупредительные выстрелы, скрылся в глубине территории России. Ведется поиск и расследование, Следственный комитет возбудил уголовное дело».

В кабинет вошел Ян Дронович, свежий, благоухающий, но не очень довольный. В руках у него был черный кожаный плащ с красной шелковой подкладкой, а за ним бежала Анна.

– Безобразное утро, – прорычал шеф, – день начинается с испорченного плаща.

Он бросил плащ на спинку дивана, в нем явно были видны пулевые отверстия огромного размера. Анна уже поставила перед ним хрустальную чашку и подхватила плащ.

– В Юрмале на редкость солнечная погода, – продолжал он, – вот я и решил освежиться в Рижском заливе, а эти идиоты сразу начинают стрелять! Какая бестактность, в следующий раз молчать точно не буду.

– Как скажете, Шеф! Что-нибудь еще?

Ян молча отмахнулся от ведьмы и расположился на диване.

– Ну что ж, я вижу, вы уже начинаете вникать и привыкать, – улыбнулся он. – Первый день – это непросто.

Его глаза постоянно меняли цвет от абсолютно черных бездонных дыр до рыбьих белых. Сейчас, раскуривая большую сигару, он смотрел на меня ярко-желтыми. Я не знал, как трактовать цвет его глаз, то ли они выражали эмоции, то ли оттенок менялся произвольно в зависимости от освещения.

– Я обещал познакомить вас, Рыцарь, с персоналом, он не особо нам понадобится, но какие-то обитатели оболочки все-таки нам нужны, иначе будет очень пресно.

Он сплюнул кусочек сигары, который, не долетев до пола, растворился в воздухе.

– Прежде всего это наши девочки-ведьмочки: Анна – милейшая простенькая сервисная программка на все случаи жизни в европейской реальности, говорит на всех языках, понятна и приятна всем, любой ее хочет в любой момент, то есть с ее помощью можно контролировать на определенном уровне клиентов, собирать информацию, манипулировать ими. Ли – то же самое, только для Азии. В Африке мы почти не работаем, поэтому я пока себе голову этим и не морочу. Конечно же, далеко на них не продвинешься, ибо мозгов своих у них почти нет – все в «облаке», а у них – одни алгоритмы. Впрочем, в органическом мире, где я взял материал для их прототипов, подобные им органические модели, за редким исключением, весьма на них похожи, просто не настолько совершенны, как мои. Фактически я их построил аналогично их биологическим, органическим прообразам – просто зафиксировал матрицу на пике их биологического возрастного расцвета и еще на пике их овуляции, модель получилась очень красивая и сексуальная. Понятно, что с чисто биологическим материалом такого добиться было бы невозможно, да и не нужно, он стареет, болеет, капризничает – одна морока. Главное в нашем случае – системная стабильность, пока все вроде хорошо, в общем – работают. Немного опасаюсь за биологические воспоминания и вообще за регенерируемую органику, может глючить начать со временем или при каких-нибудь внешних воздействиях, понаблюдаем.

– Так, что еще?

– Есть служба техподдержки, они работают 24 на 7 и ничего, кроме своей операционки, не знают, поэтому пообщаться с ними вам практически не придется, собственно, они и есть эта операционка! Аналитический же департамент перед вами, Рыцарь, – он довольно улыбнулся, и его глаза стали малахитового цвета. – Есть еще персонал поддержки стабильности оболочки и на всякий пожарный случай – группа эвакуации. Ах, да, ну и конечно же Кац, впрочем, он – просто моя шутка. Я иногда под настроение им закрываю всякие системные дырки, вроде той с троллейбусом, – он снова улыбнулся, и глаза стали ярко-оранжевыми. – В общем, из органики здесь только вы, мой милый друг, все остальное либо программы, либо всякая нечисть, – он расхохотался, и глаза стали васильковыми. – Органика Каца, к сожалению, была раскатана троллейбусом по асфальту Фрунзенской набережной, а писать под него какой-то софт – слишком много чести! Что с него взять? Пудель!