Владимир Атомный - Бастион. Хрустальный Плен

– Я буду содействовать целям Империи, хотя не могу сказать, что всё это техническое оснащение мне по душе, всё же магия – это стихийно-природное явление, – выразила чувства девушка и я вдруг хорошо понял их. – Но и говорить, что Симфонию движет ввысь только ортодоксально-научный фактор, нельзя. Почти всё управление идёт от симбиоза укладов. Но в последнее время, меня тревожит возможная угроза из-за границы, хотя Совет считает её минимальной. К слову, твой отец, Матус, кажется курирует проект создания системы безракетного вывода грузов на орбиту, да?

Я с удивлением взглянул на председателя и отвечаю:

– Вроде того, я сильно не вникал пока.

– Попробуй, как-нибудь, донести до Ивера, – с тревогой взглянула Вероника, – что среди обществ за границей Симфонии могут существовать диверсионные группы серьёзного уровня угрозы.

– Хм-м…– озадачился я. – Понимаю важность, но будет не просто без раскрытия тайны магии. Тем более, что начни он планировать меры упреждения, то опять будет проблема с объяснением причин.

– Ты прав, Матус, – поддержала девушка, – и здесь я расскажу о ещё одной задумке. Нам нужно доказать реальность угрозы и при этом взять исполнение на себя. Через папу, скорее всего получится второе, а вот с доказательствами пока никак. Отголоски слышу только я, в силу высокой чувствительности, а вот случай с Волох может стать ключом. Возможно мы выйдем на исполнителей, потом на ковен и там уже папа распорядиться, что ввиду наличия угроз нужно создать отдел безопасности, где мы и будем участниками.

Я восхищённо смотрю на Веронику, едва представляя величину патриотизма и ответственности, что входят в её добродетели.

Понятно, что готов шагнуть с ней хоть в открытый космос, но всё же уточняю:

– Идеальный план, единственное – мы только вдвоём будем в отделе?

Вероника заливисто рассмеялась, но по доброму.

– Нет, Матус, – отвечает она, – Совет направит туда мастеров магии, скорее всего, под руководством папы. Но я его склоню делегировать все полномочия мне.

– Блеск! Я готов участвовать, Вероника! – торжественно заявил я.

Занятия кончились, я пропустил последнее, после чего Сапа вкратце рассказал основное и предложил рвануть куда-нибудь. Я отказался, даже в Трисмегист не пойду, ибо тот вал ответственной информации, что получил недавно, требует обдумывания. Да и случай с “договором” обращаться за “полежать на коленях” меня до сих пор вгоняет в краску. Сапа же вдруг вспомнил о “Рыцарях Сети”, хлопнул по лбу и убежал, сетуя на глупость по пути. Настроение у меня начинало ухудшаться.

Вскоре я уже катился на велосипеде, вращая педали без особого усердия – домой совсем хотелось. Голова вроде пустая, возникают обрывки соображений, но только начинаю обдумывать, как они тают. Всё смешалось: учёба, председатель, Трисмегист, Имперский Совет, заграничные земли… Мир расширился слишком быстро, а мера моей ответственности – нет, хочу всё бросить и предаться безделью… Да, это мысли слабака, но следует признаться себе в них. Если не перед собой, то перед кем быть честным? Я многое взвалил на себя, а хотел лишь любоваться председателем Бастиона, пообещал спасти, но хотел-то просто видеть Агнию счастливой! Куда я лезу, вообще?! Я деревенский парень из Тохи, что приехал в столицу получить лучшее образование… Потолок – хорошая работа и простое житейское счастье, но сейчас ситуация закрутилась, словно змея перед броском.

Вокруг проплывают знакомые дома, пребывая в раздумьях, не заметил как приехал к дому Агнии. Зелень, с вкраплениями осени, что полнит округу, на территории семьи Волох теснима сочной, крепкой и огромной травой. Вспомнился весельчак Сапа, а следом и Агния – милый ангелок. Привиделись её серые озёрца глаз, что ещё недавно смотрели так доверчиво и проникновенно, а губки сказали важные, нужные и значимые слова для любого мужчины. Сказали с такой кристальной честностью и наивностью, что только ради этого момента стоит жить. Больно рванул душу стыд, опалил лицо и уши. Я вжал тормоза, чуть не перевернувшись. С досады щиплет глаза. Кто, кроме меня спасёт их?! Ответ прост – никто! Поэтому, нужно идти, а вернее делать. И нет разницы, как ты при этом выглядишь, достаточно ли эпичности, веет ли пафосом, стилем. Простое и невзрачное дело, доведённое до конца – лучше любого самого громкого и яркого пустоцвета.

Как облачко тумана, вот ещё недавно плотное и большое, но вдруг растаявшее, так и нашедшая было слабость, а после серьезность, растаяли под лучами приподнявшегося настроения. Я уже с привычного ракурса оглядел ситуацию и даже рассмеялся, обратив внимание пожилой пары, что и так удивились резкой остановке. Скоро мы снимем проклятие и это главное, а всякие там ковены и ордены пока лишь мираж.