Ольга Бриз-Трошина - Тайна горы Тарнук

– Э-это куда ведёт? – махнула она в сторону тропы, догнав бабушку. Та, от неожиданности, чуть не выронила корзину, накрытую клетчатым платком. Обычно Ясеника вела себя гораздо вежливее. Но не каждый день впервые едешь к тёте одна – боязно, что бы там ты не говорила.

– Так, в Совушки, милая, в Северные! – несколько удивлённо ответила бабушка, – тебе куда?

– Спасибо! – опередив бабушку, девочка побежала вперёд. Старушка покачала головой, остановившись передохнуть. Стало темнее, лес, полноправный хозяин, обступал со всех сторон, закрывал дорогу непрошенным гостям. Здесь было гораздо сумрачнее. «Вот сейчас, – спешила девочка, – вот ещё чуть-чуть!» Тропа, расстилающаяся перед ней, выглядела уютно и гостеприимно, совсем, как ковровая дорожка. Топай да топай. Всё бы ничего, но Ясеника порядком озябла: казалось здесь, в лесном царстве, вместо лета вступила в права осень. Девочка уже сто раз пожалела: лучше бы с бабушкой пошла! Неожиданно она вздрогнула, послышался шум приближающихся шагов. Скорее, топот. Она торопливо сбежала с тропы, спрятавшись за большое дерево. Шум прекратился так же быстро, как и начался. «Другой дорогой пошли? Свернули?» – пожав плечами, девочка глянула вверх, – деревья, казалось, выросли на сто метров, стали просто громадными, качались где-то в вышине их могучие кроны. Ей вдруг представилось, что она – гном. «Вот кому по-настоящему страшно!» Ясеника стала подниматься, но возле камня что-то блеснуло. Она потянулась и нащупала небольшой шарик. В такие же стеклянные шары с вихрящейся снежной крупой над крышами домиков, прячут зиму. Потрясёшь – пойдёт снег. У этого были перламутровые стенки. Но как Ясеника ни пыталась заглянуть вглубь, приставив, как подзорную трубу, как ни трясла, ничего не разглядела. Даже зачем-то подняла шар вверх. Безрезультатно. Зажав находку в правой руке, ни жива, ни мертва, вздрагивая от каждого взмаха крыльев многочисленных пичужек, девочка припустила по-настоящему. И только когда вдалеке показались крыши северных Совушек, замедлила шаг, чтобы отдышаться.

– Ну, наконец-то! – две пары тонких и прозрачных рук, от которых исходил мягкий голубоватый свет, попытались выхватить находку Ясеники. От неожиданности, – кроме рук, в полумраке ничего не было видно, – разжав ладони, девочка отпрянула назад, но споткнувшись, уселась на пятую точку; шарик, вспыхнув, закатился в кусты бересклета. Вытаращив глаза, Ясеника дрожала от страха.

– Лесные отцы! Наконец-то! От Ветрени пожаловали! Заждались уже! – перебивая друг друга, зазвучали высокие голоски невидимых обладателей фосфорецирующих рук.

Что-то было необычное в том, что слышала напуганная путешественница. Слова, а это была, безусловно, речь, очень напоминали звуки, которые любила слушать девочка, доставая из буфета вазу. В ней мама ставила на стол конфеты на день рождения. Ясеника никогда не могла отказать себе в удовольствии взять ложечку, и тихонько постучать по ажурным краям старинной вазы. «А вы кто?» – собиралась было спросить девочка, но он застрял где-то глубоко в горле. Вместо этого Яся уверенно произнесла:

– Ка у рин па утак? 9 9 Доброго дня! (третья сила)

Её голос прозвучал не менее хрустально. Девочка потрясла головой. «Что происходит?!»

Но незнакомки всё отлично поняли.

– А рин па уса! Рин па уса! 10 10 Приветствуем, фея! (третья сила) – хором ответили два невидимых голоса.

Руки и голоса сначала исчезли, – кто-то будто играл в прятки, – а потом опять раздался хрустальный смех, и мало-помалу, из сумеречного воздуха, как из слюдяной сферы стеклодува, выдулись две девочки, постарше и значительно выше Ясеники. Сначала – длинные зеленоватые волосы, потом руки, тонкое тело, и платье с широким подолом. Вокруг незнакомок было слабое свечение. Перестав смеяться, они очень серьёзно произнесли:

– Мы помощницы Листвени и Туманницы. Ты новенькая, что ли?

Одна из девушек протянула руку к густым русым волосам Ясеники, потрогала, и кивнула второй. Приняв молчание ошеломлённой путешественницы за согласие, юные создания вытащили из кустов засевшую там ёжиком лампу, и полетели прочь. Ясенике казалось, что всё происходило не с ней. Передвигались незнакомки очень быстро.

– Наконец-то огонёк будет! – донеслось уже издалека. – До малиновой зари! – донеслось до Ясеники. И только она перевела дух, поднявшись с тропинки, и отряхнув платье, как одна из девушек вернулась.

– А рассаду, рассаду туманную принесла? – вперилась та в потерявшую дар речи Ясенику.