Людмила Потапчук - Квартира номер сто

– А хочешь, забирай эту коробку себе, – сказала Полька этим самым взрослым голосом. – Я больше все равно не буду собирать фантики.

Что тут случилось с Таней! Она подпрыгнула. Она ахнула. У нее снова перекривилось лицо, но уже от радости – от какой-то бешеной и почти нечеловеческой радости.

– Ты что, – шепнула она. – Ты правда?

– Ну конечно, забирай, мне не нужно, – все тем же взрослым голосом сказала Полька.

– Давай! – крикнула Таня и стала запихивать как попало драгоценные фантики в коробку.

Запихнув, она вскочила со стула.

– Мне домой! Я уже домой!

Полька озадаченно проводила ее до двери и, стараясь не думать о фантиках, закрыла за ней дверь. Странная какая-то, сказала себе Полька и решила было не думать и о Тане, как вдруг у нее перед глазами так и проплыла эта самая Таня Зазубрина – зареванная, в драном платье, говорящая: «Меня мама дома убьет».

– Что я за чучело, – сказала Полька вслух.

Ну конечно! Эту чудную Зазубрину непременно нужно было проводить домой. Польке было сложно представить себе маму, ругающую девочку за то, что она упала, но раз у Тани такая нелепая мама, надо же Таню спасать.

Полька надела сандалии и выбежала за дверь.

Зазубрина еще шла по Полькиному двору. Увидев догоняющую ее Польку, она резко остановилась, прижала к себе коробку из-под «Родных просторов» и вся задрожала.

– Я тебя провожу, – задыхаясь, сказала Полька. – Чтобы тебя мама не ругала, ладно? Я расскажу, что ты не нарочно порвала платье.

– Да? – сказала Таня с явным облегчением и погладила фантиковую коробку указательным пальцем. – Ну давай, пошли.

И они пошли к дому Полькиной прабабушки, который был еще и домом Зазубриной.

Жила Таня на пятом этаже. На лестничной клетке, где была ее квартира, пахло чем-то кислым. Таня остановилась перед дверью, два раза судорожно вздохнула, обняла покрепче коробку с фантиками и нажала на кнопку звонка.

И дверь открылась.

– Ой! – сказала Полька. – Здравствуйте, тетя Галя!

Потому что в дверном проеме стояла самая настоящая тетя Галя.

Тетя Галя работала у них в школе уборщицей. По-настоящему она была Галина Ивановна, и звать ее полагалось именно так, но все ее звали тетей Галей. Она входила в класс на переменах, терла пол некрасивой шваброй, издающей отчаянный запах хлорки, и говорила скрипучим, как дверь, голосом: «Вот сейчас будет свеженько, вот микробов-то вам поубиваю, вот и чисто будет». Она останавливала девочек (почему-то всегда только девочек!), бегающих по школьным коридорам, и ласково выговаривала: «Вот упадешь, расшибешься, что ж так носиться-то!» Она носила синий халат и черные галоши.

Она и сейчас была в халате, только в оранжевом.

– Ох ты ж, – сказала тетя Галя.

– А вы мама Тани? – спросила Полька, хотя это было очевидно. – Вы, пожалуйста, не ругайте ее за платье, она нечаянно его порвала. Пожалуйста, не ругайте!

Тетя Галя перевела взгляд на Танин подол.

– Елки зеленые, – сказала тетя Галя. – Это чего?

– Она правда нечаянно, – заверила Полька и для верности соврала: – Я сама видела!

Таня молчала, и тетя Галя молчала, и Польке вдруг стало как-то не по себе, словно она дернула дверь туалета и обнаружила, что он не пуст. Как-то все было не так. Полька уже собиралась потихоньку попятиться и сбежать, но тут тетя Галя заулыбалась.

– Ну порвала и порвала, что ж теперь-то, – махнула она рукой на Таню. – Назад-то не склеишь. Заходите, доченьки мои дорогие.

Она так и сказала – «доченьки».

Польке хотелось уйти, но в то же время было жутко интересно, как живут Таня и тетя Галя. И она прошла вслед за ними на кухню.

В кухне было тоже все как-то не так. Пока тетя Галя ставила чайник, а Таня бегала прятать коробку (которой тетя Галя как-то не заметила), Полька все пыталась понять, что именно не так. И поняла.

Кухня была совсем голая. Ни тебе шкафчиков, где прячутся всякие крупы-сахара и чашки-тарелки, ни пуфиков, ни стульев – ничего. Только один скучный серовато-белый навесной шкаф без дверцы, в котором одиноко стояла открытая коробка с овсяными хлопьями, и еще стол на четырех ножках и две крашеные табуретки. На столе – тарелки, тоже две, и одна щербатая чашка с полустертыми волком и зайцем из старого мультика, и стеклянная банка с ложками-вилками. На плите – чайник и кастрюля.

И самое главное – на подоконнике был огнетушитель.

– А вот сюда, детка, – показала тетя Галя на табуретку, и Полька неуверенно села. На другую залезла с ногами Таня, а тетя Галя прислонилась спиной к стене.