Женя Лун - Незадачливая лунная корова, или Отпуск в один конец

И поведёт тебя не в ресторан, где нормальная еда по меню, удобные кресла и лаунж, а в «культовое аутентичное место» обязательно в сыром подвале двора-колодца на Петроградке, где суррогатный дешевый алкоголь, жрать нечего, на облупившихся стенах висит психоделичная мазня, а на импровизированной сценке надрывается один из Современных Поэтов. «Очень, между прочим, популярный в известном кругу!», – сказал так, будто из этого круга только что в меня плюнул, а мне, заокружной, и утереться нельзя, коли я Имени этого подвального рифмоплёта не слыхивала.

Культовым Современным Поэтом на сей раз назвался астеничный мальчик андрогинного вида (или это девочка?), переигрывающий(ая) в декламации так, что хочется треснуть. Переигрывает он(а), а стыдно почему-то мне. И всё это под музыку тибетских чаш – благо, я работаю в одном кабинете с йогом, а иначе бы решила, что началось инопланетное вторжение. Поэтому только изредка через звуки интервенции тибетских чаш удавалось разобрать что-то вроде «…ж-ж-жимолостью по его ш-ш-шафрановой кож-ж-же с ж-ж-жалобными прож-ж-жилками…». Что, мать твою???

В завершение вечера, не предложив уплатить за мой травяной чай с чабрецом, мятой, чёртовой ж-ж-жимолостью и, наверное, слезой тибетского монаха – судя по цене, кавалер предложит прочесть что-нибудь «из недавнего». У меня. Ведь у него на стене – Джей Ло, а за стеной – мама… А недурен собой, чертяка, хотя «чтение недавнего» – тот еще предлог побывать у дамы – подмигнула я сама себе и вызвала такси…

Чтобы до 6 утра, пока не откроется метро, натурально слушать стихи его собственного сочинения, которые он не просто читает, а проживает, умирая и воскресая (особливо после красненького) с таким самолюбованием, что и Баскову слабо.

Эх, где же теперь моё начало двухтысячных, когда не ты, а тебя «поехали ко мне», и любые предлоги – от исполнения песен Петлюры на расстроенной гитаре до «у меня есть все части полицейской академии», и даже изучение коллекции календариков-переливашек, не говоря уже о незамысловатом чае и кофе, – были такими фальшивыми, такими нетонкими, такими однозначными, но такими дразняще-сексуальными…

Помню, как Оксауна рассказывала про одного кавалера – компьютерщика, которого безуспешно пыталась затащить в постель месяца полтора. Заполучив-таки долгожданное приглашение приехать к нему вечером Оксана, обгорев в солярии, облившись с ног до головы маслами с афродизиаками, в боевом раскрасе отправилась на праздник своего «пестика», не надев на радостях даже нижнего белья. Её женское счастье было так велико, что она решила одарить своего «тычинконосителя» гигантским набором Лего, который стоил пять лет назад больше половины моей нынешней зарплаты. Оксана распаковала подарок, плюхнулась в кресло и начала, хоть и неуклюже, но вполне узнаваемо, копировать Шарон Стоун в известной сцене из «Основного», сыпать жирные намеки и разогреваться шампанским, а Лего бой до пяти утра возводил свою Лего крепость, пока внутренняя Оксанина Шерон не выпила весь алкоголь в доме и не отрубилась на кухонном диване. Вот такие нынче героические любовники пошли!

И мне бы пойти, еще раз всё проверить: загранник со страховкой и билеты в правом кармашке, косметичка с аптечкой – в левом, книжка – где-то в недрах рюкзака, делит место с комплектом сменного белья и легкими кедами – да простит меня её автор, остальное шмотьё – в чемодане. Можно, пожалуй, вызывать такси.

Прямого перелёта в бюджетной категории не нашлось, поэтому между пересадкой в Москве и стыковочным рейсом из Таллина, я выбрала второе. Эстонский шенген, вроде как, не нужно «откатывать», но открыть визу все-таки лучше в Эстонии. Меня ждёт пятичасовая пересадка в Таллинском аэропорту, что я там ночью буду делать? Выбираться в город с моим паническим страхом опоздать – затея пустая, да и Таллин, на мой взгляд, «одноразовый» экскурсионный объест, мы с Анькой его в прошлом году за три дня весь облазили.

А вот и такси, ну-с, поехали!

Российский паспортный контроль заставляет почувствовать себя закоренелой преступницей – только здесь я сразу вспоминаю о двух неоплаченных штрафах за переход дороги в неположенном месте, об отсутствии местной регистрации, что на фотографии в загранпаспорте я как-то не очень на себя похожа, а еще в прошлом году солонку с перечницей из ресторана стащила – уж больно приглянулись, а в продаже таких не найти… И вот я уже следующая в очереди к окну № 7, стою перед ограничительной линией и мучительно перебираю в голове все свои гражданские проступки. Чувствую, как во рту всё пересохло, сердце бешено колотится в груди, а щеки заливает гипертоническим румянцем. И чем сильнее горит лицо, тем более закоренелой преступницей я себя ощущаю и, растерявшись окончательно, я никак не могу сообразить, хочет ли эта тётка в окне, чтобы я смотрела ей прямо в глаза или для неё социально-желаемым поведением с моей стороны будет отрешенный взгляд в сторону…?