Иван Снежный - Оккультист

– Спиритизм и ясновидение.

– Не так быстро, ученик. Один вариант за раз. Куда торопишься? Наслаждайся едой, пустыми разговорами, безмятежным сном. – И без ехидной улыбки было понятно, что опухоль в моем теле – его работа.

Торопит и сам же затягивает дело. Опять поставил условие, которое ранее не оговаривалось. Черный вертит мной, как хочет.

– Тащите лом, здесь хлипкая! – раздался грубый голос из подъезда.

Я и забыл насколько тонкие в доме стены.

– Голубая, – прошипел демон, обращаясь в дым.

Едва удержав вертевшийся на языке вопрос, я раскрыл шкатулку. Темно-голубая или светло-голубая? Надеюсь, в древние века существовал синий цвет и учитель не дальтоник. Леденец неприятно холодил руку, даже морозил. Хотел перекреститься напоследок, но не стал. Без веры символика не помогает, а с верой она уже не нужна. Мироточение, схождение благодатного огня и нетленность мощей – слишком яркие проявления лжи. Их развенчали ученые еще в середине прошлого века. То, что мне предстоит, лежит далеко от проворовавшихся попов и разбивающей лоб паствы. Нет уж, надо встретить неизвестность без страха: широко раскрыв глаза, я сунул леденец в рот.

Хотел проглотить его, но не смог. Конфета прилипла к небу, замораживая зубы, щеки, лоб. Сок потек в горло и я ощутил как внутренности превращаются в лед. В коридоре грохнула слетевшая с петель дверь, но к тому времени мое тело сильно заледенело. Я не сумел пошевелить пальцами ног, не то что сдвинуться с места. Тихие шаги в коридоре. Сколько их, двое?

Щелкнул электросчетчик, и квартира погрузилась в полумрак. Какая глупая смерть. Все, что удалось выяснить: не стоит доверять демонам. Даже дневник не успел написать для следующих поколений искателей. Скрипнула половица за спиной, и три луча подствольных фонариков заскользили по стенам. Выходит, трое. Глазные яблоки будто покрылись коркой льда, а ресницы слиплись. Не получалось даже моргнуть, куда там – повернуть голову назад. Так, наверное, ощущают себя люди-статуи в парках.

– Чисто! – тот же грубый голос.

Лишь после этого слова я обратил внимание на странность: свет фонариков проходит сквозь меня. В стекле серванта отражались искривленные фигуры с оружием, мебель, а я – нет. Невидимость! Захотелось радостно рассмеяться, но смех осел тяжелой ледышкой где-то в районе груди. Омоновец остановился прямо передо мной и достал маленькую рацию.

– Вызываю альфу один.

– Докладывайте, браво четыре. – Несмотря на схожесть с детской игрушкой, звук из динамиков шел чистый.

– Мы в сто тридцать четвертой, мэм. Цели нет, но… я думаю, вам стоит взглянуть лично.

– Принято, браво четыре, готовность две минуты.

Женщина примчалась действительно быстро, наверное, обыскивала мою квартиру. Удачи, там всякую мелочевку неделями можно каталогизировать. Под белыми туфельками пол не скрипел, перемещалась начальница практически бесшумно. Я понял, что женщина уже в комнате, лишь по вытянувшемуся по струнке омоновцу. Она быстро принимала решения.

– Все вон! Ты – охраняй коридор, остальные – вернитесь вниз, соединитесь с браво два и ждите приказов.

Командирша прошла сквозь меня, но я ничего не почувствовал. Точнее, сковывающий холод был настолько силен, что я с трудом обращал внимание на происходящее. Назвал бы его нестерпимым, но никто особо не спрашивал, могу ли я терпеть. Хуже всего даже не боль, а неспособность закричать, как-то выразить терзающие тело ощущения. Что-то мне совершенно не нравится такая невидимость.

Женщина бросила в лужу крови мягкий плед с кресла. Узкий белый костюм едва не лопнул по швам, когда начальница присела на колени возле трупа. Рассматривая белоснежную кожу на лодыжках, я решил, что мне определенно стоило больше внимания уделять своей личной жизни. Теперь уже неважно, но для человека знания я слишком сильно хочу ее. Она оказалась совершенно не щепетильна и запустила обе руки в рот женщины. Кажется, забрала оттуда что-то, но с моего ракурса сложно судить. Выверенными движениями обшарила полки буфета и зашуршала по комнате, скрывшись из поля зрения. О, а это новый звук. Судя по мелодии на телефоне, женщина любит старый джаз. Пикнула кнопка вызова.

– …

– Нет, не американец. Я не знаю, почему он бегает от нас. Все под контролем.

– …

– Возможно. Сделаю все, что в моих силах.

– …

– Людей хватает. У новичков нет допуска, а два-три неопытных агента загубят любое дело. Цель скрылась. Здесь пресса и посторонние, я сворачиваю операцию. Спишем на культ Змея, есть жертва.