Аликс Е. Харроу - Десять тысяч дверей

Летом тысяча девятьсот девятого года мне было почти пятнадцать, и туман моего подросткового эгоизма постепенно начал рассеиваться. Весной вышла вторая книга «Анны с фермы “Зеленые крыши”» и пятая книга «Страны Оз»; белая курносая женщина по имени Элис успешно завершила поездку на автомобиле через всю страну (мистер Локк назвал сей подвиг «крайне нелепой выходкой»); ходили пересуды об Оттоманской империи, где случился то ли переворот, то ли революция («какая бессмыслица»); а мой отец уже много месяцев находился в Восточной Африке и ни разу не прислал ни одной открытки, только посылку к Рождеству, в которой лежала фигурка слона, вырезанная из пожелтевшей слоновой кости, с буквами МОМБАСА на животе. К ней была приложена записка, в которой он обещал, что приедет домой к дню моего рождения.

Он не приехал. Зато приехала Джейн.

Начиналось лето, и листья на деревьях были еще молодыми и блестящими от росы, а небо синело, будто свежевыкрашенное. Я лежала в саду вместе с Бадом, перечитывая прошлые книги «Страны Оз», чтобы подготовиться к чтению новой. Я уже успела позаниматься французским и латынью, решила все задачки и переписала бухгалтерию для мистера Локка. Теперь, оставшись без Вильды, по вечерам я была предоставлена самой себе.

Думаю, Бад заслуживает более подробного рассказа. Если бы худшие кошмары Вильды могли принять осязаемую форму, они оказались бы очень похожи на желтоглазого щенка с огромными лапами, роскошной бурой шерстью и без малейшего уважения к нянькам. Увидев его у меня в спальне, она закатила истерику и потащила меня в кабинет мистера Локка прямо в ночной рубашке.

– Боже мой, мисс, прекратите эти крики, я даже кофе еще не пил. Так в чем дело? Мне казалось, я вчера вполне ясно выразился. – Мистер Локк обратил на меня свой фирменный ледяной взгляд бледных, как луна, глаз. – Не желаю видеть это животное в своем доме.

Я почувствовала, как моя воля дрожит, поддается и угасает под тяжестью его взгляда. Но потом я подумала о словах, спрятанных на последней странице томика Киплинга: «Они с собакой стали неразлучны». Я покрепче обняла Бада и посмотрела в глаза мистеру Локку, упрямо сжав челюсти.

Прошла секунда, потом еще одна. У меня на шее выступил пот, как будто я поднимала тяжести. Потом мистер Локк рассмеялся.

– Ладно, оставь его, если так уж хочется.

С этого момента мисс Вильда стала постепенно исчезать из нашей жизни, выцветать, как газетный заголовок на солнце. У нее не было шансов против Бада, который рос с пугающей скоростью. Со мной он все так же был ласковым щенком, который засыпал у меня в ногах и пытался забраться на колени даже тогда, когда перестал туда помещаться. Но вот его отношение ко всем остальным представителям человеческого рода становилось просто опасным. За шесть месяцев он с успехом изгнал Вильду из нашей комнаты, заставив ее переселиться к прислуге, а к девятому месяцу большинство обитателей особняка предпочитали не соваться к нам на третий этаж.

В последний раз я видела Вильду, когда она торопливо шла через лужайку, озираясь на окно моей комнаты, – нянька напоминала генерала, бегущего с поля проигранной битвы. Я так крепко обняла Бада, что он взвизгнул, а потом мы весь вечер плескались на озере, охваченные головокружительным чувством свободы.

Теперь я лежала, пристроив голову на его нагретые солнцем ребра, и вдруг до меня донесся хруст и шум двигателя, означавшие, что к дому приближается машина.

Подъездная дорога, ведущая к особняку Локка, представляла собой длинную извилистую аллею из величавых дубов. Мы с Бадом обошли дом и вышли из-за угла как раз в тот момент, когда такси отъехало от входа. К парадной лестнице из красного камня уверенным шагом приближалась странная незнакомка.

В первое мгновение я подумала, что это какая-нибудь африканская королева, которая отправилась с визитом к президенту Тафту, но по ошибке прибыла в особняк Локка. Не сказать, что она выглядела так уж роскошно – бежевый дорожный плащ с ровным рядом блестящих черных пуговиц, один-единственный кожаный саквояж, скандально – или высокомерно – короткие волосы. Скорее, дело было в гордо расправленных плечах или, может, в том, каким взглядом она окинула особняк Локка – без толики восхищения и благоговения.

Она увидела нас и остановилась перед лестницей, видимо, в ожидании. Мы подошли ближе, и я положила руку на ошейник Бада на случай, если ему взбредет в голову безобразничать.