Кай Майер - Время библиомантов. Начало пути

Обычно можно было встретить не больше дюжины этих птичек, прыгавших по книжным полкам, подобно причудливым насекомым, поэтому целая стая, копошившаяся в собрании сочинений какого-то португальского романиста, представляла собой необычное зрелище. Фурия пожала плечами и побежала дальше. Пока эти птички-оригами не ели бумагу, они никому не мешали. На глаза девочке попалось ещё несколько пичуг, сегодня их было на удивление много.

Наконец Фурия добежала до перекрёстка, на котором ей следовало повернуть налево. Точнее, сойти с пути . Она спрятала «Фантастико» в одном из тёмных туннелей, в который не провели электричество, рядом со шведской книгой об изготовлении зубчатых колёс. Фурия надеялась, что отцу в ближайшем будущем не придёт в голову изучать кораблестроение в портах Ботнического залива.

Пройдя ещё несколько шагов, она включила фонарь Вэкфорда. Зашелестев крыльями, вспорхнула ещё одна стайка, напуганная внезапным лучом света.

Наморщив лоб, Фурия направила фонарик ей вслед, подумав при этом, что, может, где-то в недрах библиотеки скрываются целые полчища этих существ, а сюда, в ближние коридоры, залетают лишь одинокие разведчики.

Фурия повернула налево, потом снова налево и оказалась наконец у полки с «Фантастико». Она с облегчением убедилась, что книга никуда не делась. Девочка включила фонарь и вытащила роман. Твёрдый переплёт потемнел, страницы растрепались. На обложке не было никаких иллюстраций, только название, выцветшее от времени. И под ним надпись: « Приключения доблестного капитана Фантастичелли из анналов истории Лигурийского побережья».

Стоило Фурии прочесть этот подзаголовок, как в голове у неё зазвучал голос матери и по телу пробежала тёплая дрожь.

Оба её имени были позаимствованы из этой книги. Фурией звали хитрую воровку, которой не раз удавалось выманить всю наживу у капитана Фантастичелли, а Саламандрой – мудрую лесную богиню с бородавками на лице.

Её брат Пип тоже получил своё имя в честь одного из литературных персонажей – героя книги Чарлза Диккенса «Большие надежды».

Диккенс был любимым писателем её отца, и Фурия очень ярко представила себе, как Тиберий яростно отстаивал своё право хотя бы мальчика, законного наследника, назвать в честь одного из героев Диккенса, если уж его дочери выпало носить имя покрытой бородавками лесной богини.

Фурия раскрыла книгу, прочитала начало и снова почувствовала, что это любовь с первого взгляда. Действие начиналось во время ночного шторма, и через мгновение Фурия уже полностью погрузилась в чтение. Она перевернула одну страницу, за ней другую… и вдруг услышала хруст.

В испуге Фурия опустила книгу, попыталась нащупать фонарь и нечаянно столкнула его с полки. Когда он грохнулся на пол, в разные стороны разлетелись сотни маленьких чёрных точек, которые кишели в воздухе, словно мухи.

Это были буквы.

Буквы построились в ряд. Длинная цепочка протянулась от одной полки до другой, и концы её терялись где-то вдали. Гласные и согласные подрагивали и переплетались, точки балансировали на тонких палочках.

Фурия глубоко вздохнула, поставила книгу обратно на полку и подняла фонарь.

– И снова вы. – Охнув, она прошлась лучом света по копошащемуся полчищу букв.

Снова послышался хруст, и вдруг со всех сторон к Фурии ринулись сотни маленьких знаков. Где-то у самых её ног они толпились, скатывались вниз, отталкивая друг друга, и уже практически не отличались от огромного муравейника.

Башня, состоящая из букв, росла прямо на глазах у Фурии, будто ствол дерева на ускоренной киноплёнке. Достигнув уровня глаз Фурии, башня чуть качнулась, а затем наклонилась к той полке, на которой стоял «Фантастико». Несколько букв выскользнули наружу и сложились в два слова:

В сознании букв, каждая из которых выскочила из какой-нибудь рассыпавшейся книги, знаков препинания не существовало. Когда-то Фурия поинтересовалась, в чём же причина, и получила в ответ бурю возмущения. Запятые, точки и двоеточия – это, мол, совершенно бесполезные создания. Для них в стае букв места не нашлось.

– Привет, Эюя, – сказала Фурия, а буквы тем временем снова смешались и перераспределились уже в другом порядке. (Несколько лет назад Фурия решила, что стае букв непременно нужно дать имя, а «Эюя» было первым словом, которое взбрело ей в голову.) – Ты меня до смерти перепугала.