Бриттни Моррис - Человек-Паук. Майлз Моралес. Крылья ярости

ОТ ПОПЫТОК сдержать слезы у меня уже ломит челюсти. Я вздыхаю и перекрещиваю ноги, чтобы они не затекли. Женщина говорит уже целую вечность и не собирается замолкать. Я слышу знакомый звук. Наверху что-то щелкает, затем разносится глухой свист, и у меня замирает сердце. Я смотрю на полицейского, на хозяйку магазина и гадаю, слышат ли они то же самое. Но Человек-Паук уже тут.

– Вы не того поймали, офицер, – говорит Питер таким привычным мне голосом, опускаясь с крыши на паутине и мягко приземляясь. Он смотрит на меня через плечо, и я никак не могу понять, разочарован ли он, жалеет меня, недоумевает или все вместе. Но вдруг, хоть я и не сделал ничего дурного, я испытываю незнакомое мне чувство, а к горлу подкатывает ком.

Мне стыдно.

Полицейский переводит взгляд то на меня, то на хозяйку магазина, то на Человека-Паука, не выпуская из рук папку-планшет, и переступает с ноги на ногу.

– Человек-Паук, он подходит под описание. Темнокожий, в серой кофте с капюшоном, к тому же на месте преступления…

– О, правда? – спрашивает Питер и показывает вверх. – А это тогда кто?

Все мы поднимаем глаза и видим, как между зданиями, в коконе из паутины раскачивается какой-то парень. Видно только его лицо, и когда парень дергается, за затылком раскачивается его капюшон.

– Кхм, – произносит полицейский, не сводя глаз с парня. – Ну и дела.

Я вздыхаю и закатываю глаза. Полицейский понятия не имеет, что другой Человек-Паук сидит перед ним и объясняет, что не имеет никакого отношения к ограблению. Но раз я не в костюме, то мои слова ничего не значат.

Через несколько минут на мне уже нет наручников, порезы протерты антибактериальными салфетками из магазина, ноздри заткнуты бумажными платочками, а я вытряхиваю из одежды осколки. Хозяйка магазина не говорит мне ни слова, хотя уже знает, что я не врывался в ее магазин, а наоборот, пытался остановить грабителя. Она лишь смотрит на меня, будто до сих пор уверенная в моем участии в преступлении, а если и нет, то нечего было оказываться в такой одежде рядом с ее магазином. Я отвечаю ей недовольным прищуром. Все прощаются и обмениваются последними любезностями.

Мы с Питером идем по переулку, и я не могу найти слов.

Шаг. Еще один. И еще.

Для Гарлема сейчас очень тихо. Иногда вдалеке воет сирена, в соседних домах у кого-то звякнет кастрюля или сковорода – наверное, скоро ужин.

К счастью, мне не приходится самому заводить разговор.

– Ну и как так? – начинает Питер, приобняв меня за плечи. – Не знаю, что там стряслось, но с тобой-то все в порядке?

У него всегда спокойный голос. Я такому самообладанию могу только позавидовать. Прочищаю горло и едва выдавливаю:

– Да. Да, я в порядке.

Теперь, когда мы вдалеке от разъяренного служителя порядка, Питер останавливается и поворачивается ко мне.

– Майлз, – произносит он, неуверенно скрестив руки и прижав их к груди, как будто ему очень неловко спрашивать. – Ничего не хочешь рассказать?

Я заставляю себя посмотреть в глаза Питеру Паркеру, который никогда не заставлял меня чувствовать себя так, будто я совершил ошибку или разочаровал его, и перед которым сейчас я себя чувствую невероятно нелепо.

Как щенок, которого строго спрашивают, зачем он нагадил в клумбе.

Я пожимаю плечами и смотрю в сторону.

Нет. Я не хочу ни о чем говорить. Совсем. Хочу только найти Ганке, вернуть на место его рюкзак и забрать свой, пока он не нашел мой костюм, а потом раскачиваться над городом на паутине, забыв обо всех сегодняшних недоразумениях.

– Хм… – я пытаюсь начать говорить, ведь, чего бы я там ни хотел, Питер имеет право знать, почему его питомца несколько минут назад чуть не арестовали за кражу. – В общем, я видел, как тот грабитель ломится в магазин и… оказалось, что маски с собой у меня нет… Я пытался его схватить, но он сбежал, а хозяйка магазина приняла меня за него… и потом меня скрутили.

Питер повернул голову и глянул через плечо на полицейского, а потом потянул меня за собой подальше от копов.

– Постой, а почему у тебя маски нет?

Я заливаюсь краской и чешу затылок.

– Ну, это длинная история. Но скоро она будет у меня.

Под недоумевающим взглядом Питера я ощущаю себя школьником, который силится объяснить учителю, почему пришел без домашнего задания. И мне нужно назвать какую-то весомую причину. Нет, настоящую. Я вздыхаю и качаю головой – просто невероятно, как глупо вышло. Как легко это было предотвратить.