Михаил Бочкарёв - Москва Поднебесная

Иногда, сидя в компании за кружкой-другой пивка, он с интересом выслушивал пересказы сновидений друзей, где события хоть и были чудными, но имели в основе вполне понятные человеческие эмоции и переживания. Одному снилось, что жена изменяет с соседом, другому, что чемодан, набитый деньгами, нашёл, третьему – будто в море пенном с дельфинами плавает.

А что мог рассказать Елисей? Как он с ИниПи Форгезо, получеловеком-полурадиоволной, облетает статический звукоряд гармонии мира? Или о том, как в помещении, чем-то сходным с увеличенной до исполинских размеров амёбы, он, Елисей, самого себя осознавая то ли разумным скальпелем, то ли разрядом тока, получает неописуемое удовольствие от созерцания блёклого частотно-пульсирующего мерцания какой-то подвижной структуры, являющейся к тому же им самим в данный момент?

Да и каким языком это нужно рассказывать? Какие-то слова он «вытащил» из снов, что-то обозвал сам так, как, ему казалось, это можно назвать. Но чаще всего ему снилось, как он общается со странными персонажами не то что на каком-то языке, а вообще таким образом, что и объяснить никак невозможно. Сам же он понимал, о чём ведут речь персонажи сновидений, на каком-то чувственном, необъяснимом уровне. А уж про ИниПи Форгезо Елисей вообще стеснялся рассказать даже жене, потому что порой во сне виделось ему, будто он с этой научно необъяснимой личностью сливается в одно целостное существо неопределённого пола и совершает не пойми что, и неизвестно зачем.

Правда, бывали и другие сны у Нистратова. В этих снах он летал. Летал, словно птица, неподвластный законам притяжения, свободный и дерзкий. И так натурально ощущались полёты, что и просыпаться не хотелось.

Поднявшись, Елисей поплёлся на кухню и, не почистив зубы, принялся пить кофе. Он решил заняться сегодня снова починкой злополучного бачка, но вдруг вспомнил, что у него под кроватью лежит таинственная тёмно-синяя сумка.

Вытащив из-под кровати переданную блондинкой Настей поклажу, Елисей размышлял так:

«А почему, собственно, я должен это хранить, передавать кому-то, и чёрт знает что делать, а сам права не имею узнать, что в сумке хранится? Может, там наркотики или оружие химическое? – Елисей подошёл к окну и украдкой, из-за шторы, осмотрел улицу. – Вот я идиот. Попался на дешёвый трюк… “Вы что же, меня не помните?” – бла-бла-бла… а я и уши развесил. Загребут и упакуют на всю жизнь, вот будет-то фокус… Фокусники, блин, чародеи хреновы! Ангелы у них банки грабят, холодильники по воздуху кружат!»

Елисей не на шутку рассердился.

– Как там сказала? Потом всё поймёте? Ну-ну, уже понял! – Теперь он бормотал причитания вслух, расхаживая по квартире – Это всё одна банда! – выдал резюме Елисей, хотя кого конкретно имел в виду, и сам не смог бы объяснить.

Он снова подошёл к сумке и посмотрел на неё так, словно это был возникший вдруг ниоткуда труп неизвестного.

– Ну, во-первых, никто мне не запрещал в неё заглядывать. – Елисей автоматически загнул мизинец правой руки. – Во-вторых, я имею право знать, что хранится у меня под кроватью! – Безымянный палец загнулся вслед за мизинцем. – А в-третьих…

Но договорить он не успел. В этот самый момент в комнате зазвонил телефон. Звонок отчего-то был невыносимо назойливым и звонким, и Елисей, хоть и не желал этого, трубку всё же снял.

– Да, – раздражённо спросил он.

– Нистратов? – спросил вкрадчивый мужской голос.

– Да, – осторожно проговорил Елисей.

– Поймите меня правильно, – начал торопливо объяснять незнакомец в трубке, – я желаю вам только добра, но это может изменить вашу жизнь кардинально, и потом, вы же должны понимать, какая это ответственность.

– Подождите, вы о чём? Кто это? – Удивлённый Елисей пытался вспомнить, чей это мог быть голос. – Вы ошиблись, наверное? Я…

– Не будьте ребёнком, – оборвали его. – И вообще, бросьте прикидываться! Или вы и впрямь не помните ничего?.. – удивлённо спросил голос. – Лично я всегда был на вашей стороне, но после этих событий здесь все как на ножах! Вы же отчужденец, так что выкиньте всё из головы и забудьте…

Но тут в динамике заскрежетало, послышалась какая-то возня, и связь оборвалась.

Елисей нервно бросил трубку, постоял с минуту, обдумывая услышанное, и, ничего толком не надумав, отправился на кухню курить.

– Утренник в сумасшедшем доме, честное слово! – он закурил. – Нет, это всё определённо взаимосвязано!

Елисей снова прошёл в комнату, где лежала сумка блондинки. Вполне обыкновенная спортивная сумка, правда, без надписей и лейблов знаменитых спортивных марок. Молния сверху и боковой карман.