Виктор Точинов - Доказательство силы

— Как можно двигаться под землей? — растерялся Злобин.

— Что здесь происходит? — поинтересовалась Лариса.

— Что значит «не можем убраться с озера»? — насторожился Векшин.

Каждый из них услышал то, что было ему ближе.

А Дибич увидел.

Увидел, что удивленные пираты потеряли осторожность и оказались на расстоянии удара, быстро вскочил на ноги, левой рукой захватил ошарашенного Рагужа за шею, а правой сначала сорвал автомат с предохранителя, а затем выстрелил в Буя. Понял, что попал, разглядев расплывающееся во лбу бандита кровавое пятно, сразу, не теряя понапрасну время, отпустил автомат, выхватил нож и мягким движением, которое ему поставили много-много лет назад, перерезал втором пирату горло.

— Стас! — завизжала Лариса.

Векшин закусил губу. Злобина вырвало.

— Я ведь рассказывал, что служил в армии, — напомнил Дибич.

После чего присел и вытер клинок об одежду Рагужа.

Полковник молча улыбнулся.

— Выстрелы! — Хлыст вскинул автомат, снял его с предохранителя, но и только: бежать никуда не стал, а посмотрел на Карину. — Выстрелы!

Второй бандит, которого Фокус оставил в распоряжении девушки — Карпат, — молча повторил жест напарника: приготовил автомат к бою и тоже уставился на Карину.

Несколько секунд все трое напряженно прислушивались, но поскольку других выстрелов не последовало, девушка тихо произнесла:

— Нужно проверить.

— Буй! — заорал Карпат. — Ты стрелял?

Остров не отличался гигантскими размерами, крик, скорее всего, должен был долететь до пляжа, но ответа не прозвучало.

— Поздравляю, — проворчал Хлыст. — Теперь они знают, что мы знаем.

— Не будь дураком, — ровно отозвался Карпат. — Выстрелы, небось, даже на катере услышали.

— Расходимся веером и медленно движемся к пляжу, сохраняя визуальный контакт друг с другом, — распорядилась Карина. — Хлыст слева, Карпат справа, я по центру.

— Дать тебе еще один пистолет? — поинтересовался Хлыст.

— Мне и этот не нужен, — отмахнулась девушка и положила свое оружие на ближайший камень. — Робкие среди вас есть?

— Что ты собираешься делать? — удивился Карпат.

Карина усмехнулась:

— Слышал когда-нибудь выражение «боевая шкура»?

— Они взбунтовались! — закричал Киста, указывая на берег. — Буя и Рагужа прикончили!

Начав схватку, Дибич совершенно не подумал о том, что пиратский катер занял позицию как раз напротив, страхуя охранников от нападения. Точнее, какое-то время Стас о нем помнил, но возникший в ходе разговора момент для атаки заставил его позабыть об осторожности.

Катер вылетел у него из головы.

А вот сидящие на нем пираты драку не проспали.

— Они освободились!

— Только для того, чтобы сдохнуть, — проворчал Гриба, устраиваясь за пулеметом. — Заводи мотор, Киста, вдруг нам понадобится куда-нибудь плыть.

И плавно надавил на гашетку…

— Я не хочу умирать! — закричала Лариса, сжимая руками виски. — Не хочу! Не хочу! Не хочу!!!

Она кричала, укрывшись от пуль за большим валуном. Ну… То есть ее укрыли: за камень молодую женщину затащил Векшин. Толстяк краем глаза увидел движение в море, повернулся, вспомнил о катере, с ужасом уставился на пулемет, но не замер, а, напротив, засуетился: схватил Ларису за руку и спрятался за валун. Дибич и Злобин, которому Стас отдал второй автомат, успели залечь, после чего раскатились за крупные камни, а вот Челояну не повезло. Бывший замполит потерял хватку, замешкался, растерялся, и первая же очередь с «Каролины» резанула ему по груди. Профессор упал, и Гриба с наслаждением послал еще две короткие очереди, разрывая крупнокалиберными пулями подрагивающее тело.

Кровь полетела в стороны, несколько крупных капель попали Ларисе на лицо, и стали причиной истерики.

— Я не хочу умирать!

— Тебе и не надо! — рявкнул Векшин и отвесил женщине пощечину.

— Что? — Удар подействовал: Лариса немного успокоилась.

— Дибич должен умереть, а не ты, — быстро произнес Валентин Арнольдович, тряся женщину за плечи. Ему было страшно, но при этом он точно знал, что нужно делать. — Лариса, сейчас невероятно, удивительно, невозможно удачный момент! Если ты сейчас станешь вдовой, то во всем обвинят пиратов. Нужно пристрелить Дибича.

— Я не могу, — прошептала женщина. — Ты же говорил, что все устроишь иначе: аккуратно и бескровно, а у меня будет алиби.

— Если ты сейчас застрелишь Дибича, то будешь стоить шестьдесят миллионов!