Виктор Точинов: Доказательство силы

«Это… Это…»

У Дибича ослабли руки.

В следующий миг он услышал крик ужаса, повернул голову и разглядел убегающего Мишу.

«Повезло… Он способен бегать…»

А Стасу ноги отказали.

Валентин Арнольдович не стал вдаваться в причины, побудившие Злобина броситься наутек. Точнее, Валентин Арнольдович предположил, что юнец наконец-то проявил свою подлинную — трусливую — сущность, и ничуть тому не удивился.

Толстяк считал юнца слабаком.

В себе он тоже не ошибался, понимал, что не герой, но сейчас от него ничего особенного и не требовалось: просто добраться до брошенного Злобиным автомата и вновь укрыться за скалой. А поскольку Валентин Арнольдович никого вокруг не увидел, то счел задуманное действо относительно безопасным и совершил бросок из-за валуна со всей стремительностью, на которую был способен.

Векшин добрался до автомата с невообразимой для себя скоростью, схватился за ремень, но…

Но он не представлял, с какой быстротой умеет перемещаться моряна. Ну, не проходили этого на уроках биологии, не уточняли.

И в тот самый миг, когда рука толстяка сомкнулась на ремне, появившаяся тварь взмахнула лапой, и острый коготь разорвал Векшину горло.

Кровь хлынула на каменистую землю, а следом за кровью последовал и толстяк.

— Это же белая моряна! — завопил Киста, увидев набросившую боевую шкуру Карину. — Моряна!!!

— Я так и знал! — рявкнул Гриба. Он как раз перестал стрелять, внимательно изучая берег, и тоже разглядел чудовищную тварь.

— Чего ты знал?

— Среди них монстр! Все наши беды — из-за него!

И получилось, что Карина пала жертвой страшной репутации, которую имели у жителей Тайного Города моряны, как черные, так и белые. Ужасных оборотней боялись до колик, а поскольку Лада не предупредила Фокуса о своей уникальной телохранительнице, тот, соответственно, не предупредил Грибу, а перепуганный Гриба не стал разбираться, кто враг, а кто друг.

— Огонь! — заорал он себе, наводя пулемет на страшное чудовище.

С самого начала, с того самого момента, как баронесса Властелина отдала последнюю службу для охраны дочери, Карина считала, что ей повезло. Она оказалась среди обычных челов, ей могли угрожать только обычные челы, а когда непонятная аномалия заблокировала действие магии, Карина окончательно превратилась в самого сильного бойца острова. В ферзя, который прикидывался пешкой.

Надежнейшая боевая шкура, превращавшая хрупкую девушку в неистового монстра, гарантировала ей победу при любом стечении обстоятельств. Карина знала, что способна в одиночку истребить всех находящихся поблизости челов, но проклятый пулемет спутал ей карты.

Даже не сам пулемет, а то, что Карина не ожидала выстрела в спину.

Трех выстрелов, если быть точным.

Три крупнокалиберные пули вонзились в моряну в тот миг, когда она покончила с Векшиным и собиралась броситься за Злобиным.

Три пули.

Они не стали бы фатальными — оборотни живучи, умеют регенерировать органы, и Карина выкарабкалась бы даже при том, что одна из пуль пробила левое сердце, но Гриба чуть поднял прицел, и следующие три пули влетели Карине в голову.

Рогатый череп лопнул, и моряна обрушилась на землю.

Гриба был хорошим пулеметчиком.

Пули ударяли в гранит, и во все стороны летели мелкие осколки, и каменные, и металлические. Один каменный, из тех, что покрупнее — неровный, острый, — вспорол Мише кожу на скуле. Злобин крепко зажмурился, ожидая, что сейчас почувствует дикую боль, но ничего не происходило.

Боли не было. Хотя кровь потекла.

Так бывает.

Перепуганный Миша размазал кровь по щеке, несколько секунд таращился на испачканные пальцы, после чего вздохнул и вознес неуклюжую молитву:

— Господи, пожалуйста, пусть меня не убьют. Пожалуйста, пусть меня не убьют. Пожалуйста…

И замер, наконец-то сообразив, что осколок добрался до него случайно. Он вышел из зоны поражения пулемета, находился в глубине острова, и теперь у него оставалось два варианта действий: ждать окончания боя или же рискнуть и принять в нем участие.

Колебался Злобин недолго.

— Господи, — прошептал он в последний раз. — Сделай так, чтобы меня не убили.

После чего поднялся на ноги и, пригибаясь и обзывая себя дураком, побежал в сторону, намереваясь совершить дугу и зайти пиратам с фланга.

Векшин мертв.

Это плохо, поскольку без толстяка она не сможет добраться до спрятанных активов Дибича. С другой стороны, это хорошо, поскольку ей не придется ни с кем делиться, и все, что останется от мужа, — ее. Только ее!