Михаил Андреев - Великий город Кразеран

– …представь, что смерть, – начала одновременно говорить Камилла, передразнивая назидательный тон, – уже стоит у тебя на пороге. И тогда ты сразу поймёшь, что бесценно каждое мгновение жизни. И вспомнишь о глупо растраченных в юности годах. Но будет уже поздно.

Камилла рассмеялась. Роана вскинула брови, удивляясь наглости Камиллы.

– Нет, ну какая ты, оказывается, вредина, – сказала колдунья. – Ты… Это ведь не просто разговор. Я, между прочим, учу тебя сейчас.

– Да ты уже который раз про старуху повторяешь, – сказала, всё ещё посмеиваясь, Камилла. – Оскомину на языке ещё не набила?

– Набила, – ответила Роана, – а до меня от этих слов набила оскомину колдунья, которая учила меня. А до неё – колдунья, которая её учила. Понимаешь? Камилла, это очень важно. Это самое главное правило колдовства: цена заклинания – часть от жизни, отмеренной судьбой. Не колдуй, если нечем откупиться от заклинания. Камилла, запомни это, пожалуйста. От этого зависит твоя жизнь, и жизнь тех, кто тебя окружает. Забудешь про откуп – можешь навредить тем, кто тебе дорог.

Камилла перестала улыбаться, кивнув, она спокойно и немного виновато сказала:

– Хорошо. Извини. Я запомнила. Точно запомнила. Правда, извини, что иногда отношусь к правилам несерьёзно. Я так больше не буду.

– Молодец, – сухо сказала Роана. Ей не нужны были извинения, ей нужно было доказательство, что урок усвоен. – Показывай, – сказала колдунья, кивая на кастрюльку.

Камилла послушно положила вязанку прутьев перед собой, взялась обеими руками за кастрюльку и, тщательно выговаривая каждый звук, произнесла короткий стишок. Для Камиллы стих звучал как тарабарщина на неизвестном языке, буквального перевода она не знала и не сильно хотела знать – просто заучила наизусть звуки, которые нужно произносить.

Роана внимательно следила за ученицей. Обучая заклинанию, приходилось повторять его столько раз, что колдунья, сама того не замечая, по привычке тоже шевелила губами.

Стоило Камилле дочитать стих, её руки тускло засветились, в воздухе над кастрюлькой появились две маленькие точки насыщенно-синего цвета. Они зависли, затем слились и вытянулись, став похожими на тонкую, маленькую змейку. Змейка устремилась было вверх, но вдруг круто развернулась. Словно крохотная молния она обрушилась на вязанку прутьев, облепила их собой, как кусочек ожившей глины, и сжалась в шарик, размером с фалангу большого пальца, растворив в себе преподнесённую маленькую жертву.

Шарик истончился, сделался прозрачным и лопнул с забавным хлопком. Ладони Камиллы перестали светиться.

– Ай, – девочка отняла руки от горячего.

– Надень, – Роана сдерживая довольную улыбку, протянула Камилле кухонную варежку. – Проверяй.

Камилла надела варежку и открыла дребезжащую крышку кастрюльки. От мерно кипящего рагу клубами поднимался ленивый пар, по комнате начал растекаться нежный, пряный аромат тушёных овощей и мяса, густой соус то и дело вздымался и солидно булькал.

– Приличное получилось заклинание, – похвалила Роана. – Очень приличное.

Чайник вскипел.

– Ты молодец, – сказала колдунья Камилле. – У тебя всё получается. Только прошу тебя ещё раз: не забывай правило.

Роана назидательно постучала указательным пальцем по слоту и пошла нарезать хлеб.

– Да запомнила я, – сказала Камилла.

Она подошла к камину, прихваткой сняла с крючка закипевший чайник и понесла его к столу, где уже стоял заварник, полный чайных листьев и звёздочек бадьяна.

– Роана, можно вопрос? – спросила Камилла, заливая в заварник горячую воду.

– Да, конечно, – ответила колдунья, нарезая хлеб.

– Я вот смотрю на влюблённых девушек, которые приходят, и всё думаю: разве тебе можно создавать привороты? Если говорить начистоту, привороты ведь это плохие заклинания. Они обманывают чувства. Мне казалось, что привороты создают только ведьмы.

– Ведьмы тоже привораживают, – Роана переложила нарезанный хлеб с доски на тарелку, – они создают такой концентрат зелья, что приворожённый годами ходит, как во сне и ничего не соображает. Я же делаю зелье лёгким. Такой приворот плох только для одного – для того, кто попросил приворожить. Любой приворот, какой бы искусный он не был, действует ограниченный срок. Человека вообще нельзя полностью влюбить в себя без его желания, и тем более нельзя приворожить навсегда. Приворот, можно сказать, просто заставляет обратить на себя внимание. Многие скромные и воспитанные горожанки уверены, что вышли замуж только благодаря моему зелью, но на самом деле, я только помогла им справиться со стеснительностью.