Хелен Тодд - Хилмор

Пару минут она возилась с замком, затем с трудом открыла дверь. Та со скрежетом проехалась по выгнутым доскам крыльца.

– Поменяли бы, а то сдают не пойми что…

Рози зашла первой. Пока она осматривалась, Фрея поставила у порога кристаллы, увидела, как тонкая нить вспыхнула между ними, и успокоилась.

– О, камушки хорошие, я на рынке потом куплю, а то… неделя Охоты впереди. Главное, не приглашать в дом никого из вампиров. Иначе и камни не помогут. Хотя ты ведь ни с кем не общаешься, да? – Рози сочувственно посмотрела на подругу и взяла ее за руки.

– Не общаюсь, тебе не о чем волноваться. Здесь мы в безопасности, – произнесла Фрея и не узнала свой охрипший голос.

– Кухня у тебя что надо. Снаружи дом, ты прости, выглядит отвратительно. Словно его реставрировали два столетия назад, а потом забыли о его существовании. Но внутри – музей. Ни пылинки. И так уютно! Пойдем, выпьешь чай, я – свое какао, перекусим, тебе нужно сладкое. Завтра покажешь тот гардероб загадочный. Идет?

– Да, вторую спальню тоже покажу. Или можешь остаться со мной, кровать большая.

– Не, не, я отдельно, хочу в телефоне посидеть, может, позвоню кому-то. Это тебе спать нужно, а я до полуночи ложиться не планирую.

Рози освоилась сразу: поставила стаканчики на стол, нашла ложки для чизкейка, достала блюдца и села напротив Фреи.

– Не спорь, ешь. Врач сказал, нужно сладкое.

– Он говорил, что можно есть.

– Это одно и то же.

Пока Рози обсуждала нападение и выражала свое удивление Уильямсом, который смог испепелить вампира, Фрея запивала небольшие кусочки десерта чаем, ждала, когда они растают во рту, и только потом глотала. Боялась, что будет больно, но, как ни странно, ничего, кроме усталости, не чувствовала.

– Полотенце, пижама… А вот тут дверь в ванную и рядом – твоя комната.

– Фрея, ты едва на ногах стоишь. Я разберусь, ладно? Шампунь твой возьму, ничего? – Рози заботливо обняла подругу. – Иди отдыхать.

– Хорошо. Если что, ты буди.

– Да, да, все в порядке.

Фрея слабо улыбнулась, подняла руку в знак прощания и зашла к себе. Первым делом сменила одежду, затем дрожащими руками сняла повязку. В зеркало смотреть не решилась. Приняла душ и забралась под пушистое синтетическое одеяло.

Сон. Просто сон, который медленно перетянул сознание Фреи в иную реальность, где царили холод, усталость и паника.

Тихий, едва уловимый звук навязчиво повторялся: шелест, трепет чего-то тонкого, легкого, хрупкого.

Глаза неприятно сушило, Фрея закрыла лицо руками, сделала пару вдохов и лишь затем отважилась посмотреть, где находится.

Черный свод дворца навис над ней, колонны переливались серебряными бликами и неярко мерцали. В пустом зале гулял сквозняк, летали золотистые бабочки, врезались в прутья невидимой клетки…

Невольная улыбка коснулась пересохших губ. Фрея поняла – она отныне в плену. Как и эти насекомые, навеки в ловушке: черные прутья, контур мотылька, служивший дверью. Символ, дарующий свободу, символ, отнимающий ее.

– Он никогда не был слабаком, – низкий голос с легкой хрипотцой нарушил уединение Фреи. – Но мотыльки всегда летят на свет, а вы – друг к другу. Навеки связанные чувствами, навеки в плену своих эмоций.

Раздались шаги, уверенные, звонкие. Эхо разлеталось по старинному залу, но незнакомца не смущал шум, он ничего не боялся. Ему некого бояться.

– Ты в моей власти. Но мне больше не нужен вечный вестник, если это ты.

Он показался из тени. Длинные черные волосы, хищный оскал вместо улыбки и пылающие рубиновые глаза. Охотник. А ведь не догадаешься, если судить по его изящным движениям и вычурному наряду. Будто аристократ, сошедший со страниц старинного романа.

– Он оступится, а я закрою его сердце в одном из черных сундуков. Ни одному вампиру не выплыть из соленой воды, – охотник с наслаждением протянул эту фразу. – Несколько сердец уже лежат на дне океана. Осталась магия, которую ты мне дашь.

Фрея отшатнулась, больно ударившись о прутья. Инстинктивно прижала руки к груди, чуть надавливая и напоминая себе, что нужно дышать. Не сдержав порыва и не обращая внимания на металлический привкус во рту, позволила себе вымученно улыбнуться. Охотнику не удастся вызвать безумие – она выпила два пузырька зелья, лишь бы не ощущать голод. Голод, который сводил с ума.

– Вестникам тяжело контролировать свои сны, но это пройдет, я лишу тебя этих страданий. Просто скажи «да».

Охотник посмотрел хищно, закатал рукав рубашки, и на бледной коже вспыхнул черный мотылек. От него тут же протянулась нить, соединяя символ и большое кольцо с рубином.