Ярослав Кудлач - Последняя фреска

Человеческая жизнь сравнима с полноводным потоком, капризным и неудержимым. Аналогия банальная, однако верная. Течёт, бурля водоворотами и перекатами, река нашего существования. Людские характеры можно уподобить предметам из её чрева или жителям водной стихии. Одни мечутся стайками на мелководье, напоминая очумелых мальков, так и не ставших взрослыми рыбами. Другие смахивают на камни, обросшие водорослями: никакое течение не сдвинет их с места, пока не опустится ковш экскаватора и не сковырнёт застывшие булыжники. Кое-кто хищной щукой прячется в зарослях, а иные щепками несутся вниз по течению, чтобы рано или поздно провалиться в омут небытия. Все судьбы разные в потоке жизни, и лишь одно объединяет пёстрых обитателей реки: никто не может войти в неё дважды.

Если и дальше пользоваться такими сравнениями, то охранника спецотдела университетской библиотеки следует уподобить опоре железнодорожного моста. И дело отнюдь не во внешности, хотя страж действительно напоминал пузатый каменный столб. Главным свойством его характера была незыблемая страсть к порядку. Именно этим он смахивал на могучего «быка», несущего груз железнодорожных путей. Глядя на двух сердитых студентов, охранник лишь весело топорщил седые усы. Нет допуска – нет доступа, и разговор кончен!

Но стоящие перед сторожем молодые люди заслуживают отдельного описания. Вот несколько цифровых снимков, ныне хранящихся на жёстком диске полицейского компьютера.

Первый парень малопримечателен. Возраст неопределённый, что-то около тридцати. Роста среднего, волосы тёмно-русые. Глаза серые, глубоко сидящие и расположены близко к переносице. Несмотря на грубые черты лица, приятная улыбка. Фигура коренастая, походка слегка косолапая. В одежде его интересует не изящество, а удобство. Джинсы, коричневая куртка с опушкой да кроссовки – вот и все изыски. Сейчас он стоит, широко расставив ноги, и сверлит глазами охранника, не понимая, что для воздействия на такую глыбу потребуется как минимум динамит.

Его спутник намного интереснее. Высокий брюнет, слегка сутулый и горбоносый, он похож на дрозда, вздумавшего прикинуться человеком. Сходство усиливается благодаря чёрному пальто и апельсиновому кашне. Он молод, не старше двадцати пяти, но щегольски вертит в руках тросточку и надвигает на лоб шляпу в духе Аль Капоне. Карие глаза насмешливо глядят из-за фотохромных стёкол в модной оправе. Бородка и усики аккуратно подстрижены, щёки гладко выбриты. Из кармана торчат замшевые перчатки.

– Нет, нельзя, – скрестил охранник руки на груди.

– Поймите, – наседал коренастый, – нам нужно поговорить с Магдаленой Ланц! Она мобильник выключила, невозможно дозвониться!

– Ни-ни! – пошевелил усами страж. – Если хотите, я её позову, вот и поговорите.

– Да знаю я Магду, – вздохнул парень в куртке и почесал подбородок. – Зарылась в архивах, теперь до вечера не вылезет. Трудоголичка!

– Ладно тебе, Лука! – отозвался пижон в пальто. – Имей терпение. Подождём, посидим в зале. Никуда она не денется.

– А письмо? – вскинулся коренастый. – Надо же передать!

– Так я могу передать, – вмешался охранник. – В чём проблема-то?

Оба посетителя уставились на него, словно увидели впервые.

– Эм-м-м… – протянул долговязый. – Вообще-то, она просила лично…

Пожилой здоровяк оскорбился.

– Не доверяете? – запыхтел он, краснея от обиды. – Я двадцать семь лет честно здесь служу! Меня все знают! Я…

– Ну хорошо, хорошо! – пижон вытащил измятый конверт. – Вот. А мы всё-таки подождём.

– Это пожалуйста, это сколько угодно, – сменил охранник гнев на милость.

Он взял письмо, запер за собой дверь и двинулся в глубь хранилища, насмешливо ворча про себя:

– Сидите хоть до утра, голубчики. Из хранилища можно и служебным выходом уйти, хе-хе…

Когда хранитель манускриптов удалился, визитёры переглянулись.

– Ну что, Йонас? – спросил тот, кого пижонистый спутник назвал Лукой. – Подождём здесь или у служебного выхода?

– Давай я здесь, а ты там, – предложил Йонас, поигрывая тросточкой, как Чарли Чаплин.

Лука рассмеялся и уставился Йонасу в переносицу:

– Ты будешь книжечки листать, а я в кустах топтаться? Дудки! Бросим жребий.

– Монетку?

– Идёт. На, вот один евро.

– Убери это к чертям. Что, наших денег нет?

– Есть пять франков.

– О’кей, бросай. Орёл – я остаюсь, решка – ты.