Наталья Нечаева - Внук котриарха

Шона и Богарди, высматривающие Мимира, тщательно обследовали двор: мало ли, выскочил из клетки в суматохе, от страха где-нибудь спрятался, маленький же, не понимает, что случилось. Забился в какую щель, помощи ждет.

Обойдя двор несколько раз, наткнулись на спасенных Марфу и Лилит, уже вовсю любезничающих с Мартином.

– Где котенок, что с вами сидел?

– Котенок? – расширила глаза Лилит. – Котище! Он за ночь в тигра вымахал!

– Он еще во дворце на лестнице сбежал, – сообщила Марфа. – В клетке не помещался, она прямо на ходу развалилась.

Мимир сбежал? Шона с Богарди переглянулись и рванули во дворец.

Доктор помогла подняться Белой куртке, отряхнула прилипшие мокрые листья.

– Почти не испачкалась, надо же!

– Ну да, и почти жива, – плаксиво отозвалась Маша.

– Глянь, – ветеринар удивленно разглядывала подругу, – и у тебя ни одной царапины! Аккуратные какие! Что ж это было, а, Галь? Психическая атака?

– Похоже, – тоскливо отозвалась Галя. – Своих спасали. Все, пошли, видеть их не могу!

Из самой глубины подвала раздался призывный кошачий крик. Еще один.

– Чего это они? – снова испугалась Белая куртка.

– Отбой трубят, – предположила доктор, – победа.

– Точно, – кивнула Галя, – смотрите, домой потянулись.

Действительно, кошки одна за другой разворачивались к подвалу, прислушивались к доносящимся оттуда воплям и бегом неслись к лазам.

– Странно, однако, – проронила, наблюдая за этим перемещением, Галя. – Кошки убегают, а коты на месте. Смотрите, Мартин, Пуша, Гоа, Бен Ладен, Рубик… Да все коты и ухом не ведут! Женщин, что ли, прикрывают?

– Нет, тут что-то другое. Техас, я видела, первый унесся, – возразила доктор.

– Техас? Единственный из всех? – Галя задумалась. – Кажется, я поняла: наверное, Мурка рожает. Завтра увидим. Техас, он все-таки отец…

– Ты вообще – того? – покрутила у виска Маша. – Скажи еще, при родах присутствовать собрался.

– После сегодняшнего я уже ничего исключить не могу, – вздохнула Галя.

– Знаешь, мне все чаще кажется, что не мы им, а они нам честь оказывают, когда рядом с нами живут, – кивнула доктор.

Сидевший в центре котовьего круга Бен Ладен встал, потянулся, выгнув спину. И гортанно мяукнул.

Тут же поднялись все остальные коты и гуськом направились к подвалу, но не к тому, где находились кошки, к другому, дальнему, поменьше.

– Куда это они? – снова обеспокоилась Белая куртка.

– Кто ж их знает, – пожала плечами уже совершенно успокоившаяся Галя. – Может, разбор полетов у них. Сейчас будут особо отличившихся награждать орденами и медалями.

– Ты что, серьезно?

– А то! – хохотнула Галя, и вместе с ней облегченно расхохоталась ветеринарша Ира.

– Да ну вас! – отмахнулась Белая куртка и тоже рассмеялась. – Поехали, отметим это дело, надо стресс снять!

Коты один за другим втягивались в подвал. Бен Ладен внимательно следил за количественным составом своих бойцов. Последним прихромал Тихон.

– Все? Никого не забыли?

– Там за дверью – новенький, – прошамкал Тихон. – Я ему велел подождать.

– Что за новенький?

– Тот, черепаховый, из второй клетки.

– Пусть заходит.

Филя аккуратно пролез внутрь, огляделся.

– Кто таков? – строго спросил Бен Ладен.

– Филипп, – с достоинством представился Филя. – Я – домашний.

– Раз домашний, домой иди, – крикнул Бихар. – Спасли тебя – радуйся.

– Вообще-то я добровольно на операцию шел, – сообщил Филя. – Чтоб из дома не выгнали. Но раз у вас тут такая веселуха, я домой не вернусь. С вами останусь – чего раньше времени в старики записываться? Примете?

Коты переглянулись, пошушукались. Сегодня они были добрыми.

– Ладно, оставайся! Только давай все подробно по чесноку: где жил? Как? С кем?

Довольный Филя только открыл рот, как в подвал ввалился усталый и очень довольный Техас.

– Семеро! – выдохнул он. – Все в меня, как на подбор.

– Кто? – немедленно слюбопытничал Фигаро. – Коты? Кошки?

– Какая разница? – прошамкал Тихон. – Коты, кошки… Во-первых, у новорожденных это не разберешь, а во‑вторых, все – наши!

Глава Эрмитажа шел строго на запах. И чем ближе подходил к его источнику, тем сильнее недоумевал: почти весь зал уже прошел – никого. И главное, ничего не слышно! Не могут же они пить совершенно бесшумно, даже если без тостов, чокаться-то должны!

Вот и последние несколько метров, дальше выход.

Тут, в углу, возле гранитной статуи Мут-Сохмет пахло уж совсем неприлично – откровенным перегаром.