Анна Батлук - Не привлекай внимания

Многие вампиры красивы так, что у глупых человечек сносит голову, а некоторые просто красивы неестественной холодной, даже отталкивающей красотой. Этот конкретный вампир относился к последним: квадратный подбородок с ямочкой посередине, волосы длинные, зачесаны назад; бледный, с брезгливо сжатыми губами и широкими ноздрями.

Обидно, но мой любопытный взгляд не остался без внимания – Кристиан смотрел на меня. Опять. Теперь безразлично, в меру холодно, но смотрел. Я вздрогнула и тут же отвернулась, но этот мертвый взгляд словно преследовал меня.

Я вернулась к стойке, а Лусиан протянул мне записку – бармен боялся, что нас услышат.

«Что у них за документы?»

Я с трудом припомнила, что да, какие-то бумаги и впрямь лежали на столе, но шпионить у меня даже мысли не было, так что в ответ просто пожала плечами и отодвинула записку. Лусиан выглядел каким-то нервным: дергался и бросал испуганные взгляды в сторону гостей. Схватил бумажку, написал на ней что-то, зачеркнул, вновь написал, затем скомкал записку и выбросил в ведро. Я наблюдала за этим с недоумением и только что у виска пальцем не крутила.

Вампиры ели, пили коктейли и чистые напитки, смеялись и что-то обсуждали. Я старалась быть максимально незаметной, редко высовывалась из-за бара, но каждый раз, когда приближалась к столику, ловила на себе странный взгляд Кристиана. Паника душила меня, обволакивала, а терзания Лусиана добавляли волнений. За два часа до закрытия он внезапно вышел на кухню. Я стояла у раздаточного окна и видела, как он указывал обалдевшим поварам на запасную дверь и, судя по виду, что-то шептал.

Мимо меня потоком ветра кто-то пронесся, и Диего хлопнул дверью на кухню.

– Что происходит, уважаемые? – прохладно спросил он. Побледневший Лусиан оглянулся на меня и мотнул головой. Наверное, я должна была понять этот знак и что-то предпринять, но на деле я просто стояла и смотрела в раздаточное окно.

– Поварам пора домой, – голос у бармена дрожал. Повара не спорили, молча смотрели на Лусиана и члена Совета, понимая, что происходит что-то неправильное.

– Разве? – Диего усмехнулся. – А если мы захотим стейк? Или вареную брокколи?

– Кухня не работает до последнего клиента, – твердо сказал Лусиан. – А отварить брокколи смогу и я.

Меня кто-то приобнял за плечи. Я дернулась и отскочила в сторону. Толстяк протягивал ко мне толстые руки и ядовито ухмылялся.

– Марика, – закричал Лусиан.

– Так вот как тебя зовут, сладкая. – Глазные зубы толстяка выдвинулись, а черты лица заострились. Я вскрикнула, отступая, осознавая наконец, чего так боялся Лусиан и что он говорил поварам.

Мы не должны выйти из здания. Эти вампиры собрались здесь для того, чтобы провернуть какие-то противозаконные дела, а затем закусить свидетелями. Им потому и нужно было маленькое кафе, чтобы никто не поднимал шумиху. Четыре человека, убитые членами городского Совета, кто осмелится что-то сказать против? А Лусиан, робкий вечно напуганный Лусиан, пытался спасти поваров, лиц которых никто не видел.

Я отступала, а толстяк надвигался, упиваясь моей беспомощностью и своей неотвратимостью. При желании даже такой тучный вампир мог двигаться незаметно для человеческих глаз, но ему доставляло удовольствие видеть и чувствовать страх. В кухню метнулся длинноволосый Михель, следом за ним – вредный заказчик, и я услышала, как закричал Лусиан.

Говорят, что перед смертью перед глазами проносится вся жизнь, но единственное, что я видела, – мерзкое одутловатое лицо толстого вампира. Невзрачный такой последний вид, если честно, хотелось бы что-то поприятнее.

Толстяк схватил меня за руку и с умопомрачительной силой притянул к себе. Я даже кричать от ужаса не могла, уперлась руками в рыхлую грудь и смотрела, как вампир открывает рот. Чужие белоснежные зубы как в замедленном видео приближались к моей коже. Для первого укуса толстяк выбрал руку, а значит, я должна буду чувствовать боль долго – ровно до того момента, как потеряю сознание. В этом смысле была бы предпочтительнее шея – говорят, если сначала кусают ее, жертва быстро теряет связь с реальностью.

– Хватит, – раздался вдруг чей-то голос. Картина маслом: и я, и толстяк удивленно обернулись к столу, замерев в неестественных позах. Сидеть на стульях остались Кристиан и Виктор, и, судя по тому, что Председатель городского Совета смотрел на более молодого коллегу недовольно, говорил как раз он.

– В каком это смысле? – прошипел толстяк. Меня, к сожалению, так и не отпустил. – Что значит хватит?