Анна Батлук - Не привлекай внимания

Мама всегда говорила: не привлекай внимания. Это же нам повторяли и учителя в школе: не привлекайте внимания. Бабушки на детской площадке и те поучительно выговаривали то же самое. Поэтому неудивительно, что даже маленькие детки послушно склоняли головы в случае, если в наш район вдруг заезжали громадные автомобили с сидящими в них вампирами.

Вся моя жизнь прошла под шептание этой мантры: не привлекай внимания, и удивительно, что я, ненавидящая ее почти так же сильно, как и монстров, из-за которых она повторялась, однажды все-таки приняла истинность простых слов.

***

– Марика, пятый столик, – Лусиан заглянул в раздаточное окно на кухню. Я мигом вскочила со стула, вытерла о полотенце руки и бросилась в зал. Пышная добродушная повариха Илина недовольно всплеснула руками и пробурчала что-то на тему: ребенку опять не дали поесть. У Илины всепоглощающий материнский инстинкт и желание всех откормить, так что на ее возмущения уже давно никто не реагировал. Ни я, решившая пообедать, пока не было посетителей, ни Лусиан, который был барменом и администратором по совместительству, так что следил за порядком.

Я приняла заказ у молодой человеческой семьи, едва заметно улыбнулась ребенку, которого мать держала на руках, и вернулась к стойке.

– Что там? – спросил Лусиан, резкими движениями натирая бокалы. Он был как никогда раздражен, и мой внеплановый обед точно не мог быть этому причиной.

– Мороженое и сок.

– Счет сразу?

– Разумеется, – я пожала плечами и все-таки не выдержала. – Что не так?

Лусиан недовольно посмотрел на семью, которая ворковала за столиком, и почти улегся на стойку, чтобы недовольно прошептать:

– Вот зачем они пришли? Скоро стемнеет! Не понимают что ли?

Пока Лусиан возмущался, я передала на кухню заказ и подготовила приборы. Возможно, бармен и был прав, но мне решительно не нравилась его уверенность, что нужно сидеть дома даже днем.

– Лусиан, только пять часов вечера, они успеют поесть и уйти еще засветло. По-моему, ты преувеличиваешь.

– Преувеличиваю? – бармен так резко открыл сок, что разлил его на пол. Улучшению настроения это не способствовало, и прежде чем продолжить доказывать мне свою точку зрения, Лусиан шепотом выругался. – А если кто-то не станет дожидаться темноты и решит заглянуть к нам?

Мое хорошее настроение начало куда-то собирать свои вещи. Я бы не злилась, если бы Лусиан завел такие речи в первый раз, но это повторялось с завидной регулярностью, стоило людям зайти в помещение кафе после обеда. С учетом того, что работали мы с десяти утра, возмущался бармен почти постоянно.

– Ну и что, если заглянет? – ворчливо спросила я, почти выхватывая из рук Лусиана стакан, чтобы поставить его на поднос. – Сюда не заходят беспредельщики, даже вампиры ведут себя более чем прилично. Ты так договоришься до того, что нам и на улицу скоро нельзя будет выйти, вдруг кто-то из вампиров решит высунуть свой нос под солнце.

Лусиану не понравилось, что я не собираюсь его поддерживать: фыркнул, отвернулся и сбежал на кухню – жаловаться сердобольной Илине на мое бессердечие.

Как я и думала, человеческая семья ушла, не встретив и не столкнувшись в дверях с вампирами, так что возмущения Лусиана остались ничем не подкреплены. Хотя я помнила случаи, когда в помещении кафе одновременно были и вампиры, и люди, и ничего страшного не произошло.

Вампиры плотно вошли в нашу жизнь уже давно – за сто лет до моего рождения. Я знаю – в школе изучали. В определенный момент они просто вышли из тени, в которой всегда находились, и предъявили свои права на признание. Одновременно во всех странах и городах, на улицах, в кабинетах правительств и дворцах, сняли маски и объявили о себе миллионы вампиров. И не сказать, что люди обрадовались появлению монстров, требующих власти, но возможности сопротивляться у нас попросту не было. А потом привыкли, покорились и посчитали, что так и должно быть.

Вампиры сильнее, быстрее, умнее людей да еще и богаче. Любое восстание они душили и душат на корню, любой факт неповиновения рассматривается как попытка нарушения существующего порядка. Люди находятся на позиции слабейших – хоть нас во много раз больше на земле, пусть и огромной, но разрозненной толпой, свергнуть вампиров мы не в состоянии.

Не могу сказать, что сейчас человека можно назвать рабом: мы учимся в школах, университетах, работаем почти на всех должностях, но в случае, если на одну и ту же должность будут проходить собеседование человек и вампир, выберут мерзкого кровососа. Судиться с вампиром в обычном суде тоже не вариант – не стоит и говорить, в чью пользу будет решение. Даже очереди строятся по принципу превосходства кровососов – они ждать не будут.