Артём Бестер - Как управлять Вселенной не привлекая внимания санитаров

Дорогой читатель!

А знаешь ли ты, что первый закон об авторском праве был принят 10 апреля 1710 года в Королевстве Великобритания. И вот уже на протяжении 300 лет идет незримая, но непримиримая борьба между Авторами и «Пиратами», нет ей ни конца ни края.

Я верю, мой читатель, что ты прекрасно все знаешь, но все же напомню:

— использование текста разрешено только физическим лицам в личных, некоммерческих целях. Любое копирование, тиражирование, размножение и перенос на любые носители могут быть произведены физическим лицом только для личного пользования.

— продажа, прокат, публичный показ, публичное исполнение, перевод, переработка/аранжировка а также любая другая форма сообщения текста или его фрагментов для всеобщего сведения категорически запрещены.

— любые юридические и физические лица, нарушившие указанные ограничения будут преследоваться праводержателем с целью привлечения нарушителей к предусмотренной законом ответственности.

(с) 24.03.2017 Артем Бестер

— Евгений Николаевич! Мы нашли его! — прокричал Олег Самохвалов, ворвавшись в кабинет старшего следователя по особо важным делам.

Задремавший после плотного обеда Чижиков от неожиданности вскочил с кресла и заспанными глазами уставился на Самохвалова.

— Твою мать, старлей! — зло бросил он, наконец поняв, кто перед ним стоит. — Тебя стучаться не учили?

— Евгений Николаевич, прошу прощения, — зачастил Самохвалов, понизив голос, — но тут такое! Мы его нашли!

— Кого нашли? Ты толком можешь сказать?

— Маньяка нашли, который на мальчиков нападает. Его одна старушка опознала. Она квартиру ему с марта месяца сдает. Понимаете, что это значит?

Чижиков встряхнул головой — остатки сна улетучились в одно мгновение.

— Понимаю. Нападения на мальчиков как раз в марте и начались. По времени совпадает. Адрес есть?

— Есть!

— Тогда чего мы ждем? — поинтересовался Чижиков и снял со спинки стула кожаный пиджак.

— Группу захвата берем?

— К черту группу захвата, пока они соберутся, мы на месте будем. К тому же наш клиент насильник, а не убийца — вдвоем управимся. У тебя имя его есть?

Евгений открыл сейф, достал пистолет и сунул в кобуру.

— Старуха запомнила, что у него паспорт на имя Константина Бирюкова.

— Ясно.

— Он вроде как из Карелии: из Петрозаводска родом, — добавил Олег.

— Это тебе тоже старуха сказала? — удивился Чижиков.

— Так точно. Она место его рождения запомнила.

— Грамотная старушка попалась. Советской закалки. Поехали-ка, лично познакомимся с этим Костей Бирюковым.

Маньяк-педофил появился в Москве около месяца назад, в конце марта. На первых порах он вел себя вполне безобидно для маньяка. Ходил за мальчиками девяти-двенадцати лет, фотографировал, иногда пытался заговорить и убегал при малейшей угрозе. Охотился в разных районах Москвы, а иногда менял место по несколько раз в день − за что впоследствии и получил прозвище Коммивояжер. Его относительная безобидность и мобильность стали причиной долгой безнаказанности. Все изменилось после первой крови.

Пятого мая преступник впервые пошел на прямой контакт с жертвой. Подкараулив десятилетнего мальчишку в одном из дворов на севере Бабушкинского района, он приставил к его горлу нож и плотно прижавшись имитировал половой акт. Видимо, Коммивояжер плохо контролировал себя в тот момент и оставил на шее мальчика порез: не опасный для жизни, но достаточный, чтобы взбудоражить общественность. Неделю спустя за ним числилось три новых нападения, и в каждом случае он оставлял порез на горле.

К расследованию подключился Следственный комитет. Дело поручили отделу по особо важным делам при следственном управлении по центральному административному округу города Москвы, непосредственно майору Чижикову Евгению Николаевичу, как наиболее опытному и надежному следователю.

Приняв дело, Чижиков распорядился собрать информацию по всем случаям нападений, где фигурировали преступники, похожие по описанию на Коммивояжера. Через три дня на его столе лежала внушительная гора документов. Помимо документов у полиции имелся фоторобот злоумышленника, шестьдесят процентов жертв узнавали в нем нападавшего — немного, но с этим можно было работать.