Анна Морион - Одержимые сердца

– Не сомневаюсь, – с улыбкой сказала леди Морган. – Думаю, скоро мы снова увидим эти фотографии в лучших глянцевых журналах.

– Глянец – это не то… Я предпочитаю эстетику. Может, в ближайшем будущем. – Я задумчиво погладила пальцами свой подбородок, уже видя в воображении свою собственную выставку в лучших галереях мира. Но, увы, в настоящем я застряла на ступени глянца. Но это ненадолго. Обещаю. Пора совершенствовать свои способности и направлять их в по-настоящему достойное фотографа русло, например, репортажную фотографию. Хм, займусь этим сразу после съемок той странно-красивой исландки, волосы и брови которой настолько белоснежны, что заставили восхититься даже меня. Я окружу ее холодными пейзажами и ледяной красотой, чтобы подчеркнуть ее собственную. А главное, она – совсем не модель, а всего-навсего медсестра в госпитале своей крохотной деревушки на западе острова. Она будет лучшим, что я когда-либо делала. А потом я убью ее. Ее кровь интригует меня. Кажется, ветер Исландии сосредоточен в ее венах…

– Мария?

Я очнулась, услышав довольно громкий голос Маркуса, зовущий меня.

– Да? – Улыбнувшись, спросила я, не глядя на него.

Он знал мой секрет. Он видел меня. Он мог рассказать Маришке.

Я должна спросить его. Должна. Сегодня же. Узнать, как далеко распространилась правда о моей скверной жизни.

– Я еду в аэропорт. Не желаешь составить мне компанию? – спросил Маркус.

Тут я подняла на него удивленный взгляд.

Он спокойно смотрел на меня.

«Очевидно, он желает поговорить со мной о том же, о чем намерена поговорить с ним я» – пронеслось в моей голове. Не зря же он просил меня проехаться с ним до аэропорта.

– Да, с удовольствием. – Я поднялась с кресла. – Но, надеюсь, мы успеем до вручения подарков.

– Конечно. Мой сын не простит мне, если я пропущу этот знаменательный момент. – Маркус обернулся к своей матери. – Скажи Маришке, что мы будем через полчаса.

– Только, прошу, не опаздывайте, – кротким тоном откликнулась миссис Морган.

Я и Маркус спустились в огромный гараж замка. Молча. Я ждала, когда Маркус задаст мне этот вопрос, но он молчал. Лишь, когда мы подошли к одному из автомобилей, роскошному черному «Ягуар», Маркус взглянул на меня и улыбнулся.

– Что сказал Седрик? – вдруг совершенно неожиданно спросил он.

Неожиданно, ведь я ожидала совсем другой вопрос: «Так ты спишь со смертными?».

Это обманутое ожидание, которое, признаюсь, стало лишь облегчением, заставило меня широко улыбнуться.

– Ты знаешь своего брата. Сказал, что хочет побыть один, – ответила я, усаживаясь в машину, рядом с Маркусом, который сел за руль. – Впрочем, я не удивлена, да и всем пора бы перестать удивляться.

– Я давно перестал это делать. Седрика не переделаешь, таков уж он. – Маркус завел мотор автомобиля, и мы медленно выехали из гаража в дневной тусклый свет.

– И все же я удивляюсь тому, какие вы разные, – усмехнулась я. – Родились в одной семье, имея мизерную разницу в возрасте.

– Да, как и ты с Маришкой.

Эта фраза, брошенная Маркусом довольно шутливым тоном, заставила меня впиться в его лицо. Словно это была прелюдия, ведущая к допросу.

Но я не была бы собой, если позволила бы кому-либо бросить мне это в лицо, как грязное полотенце, смывающее мою защитную маску.

– Ты имеешь в виду то, что я сплю со смертными? – прямо, но с иронией в голосе спросила я.

– Нет, я всего лишь заметил, что ты и моя супруга тихонько ненавидите друг друга. – Маркус улыбнулся. – А насчет твоих сексуальных похождений будь спокойна. Мне это неинтересно.

– Седрик знает, – тихо сказала я. – Ты сказал ему.

– Да. Но только ему.

– Почему?

– Что?

– Почему ты не сказал Маришке? – Этот вопрос действительно удивлял меня.

– Не думаю, что она воспримет это так же спокойно, как Седрик.

– Но почему ты рассказал ему? – допытывалась я. Меня охватило раздражение. – Это совсем не твое дело!

– Не нервничай. Седрик даже не удивился. Это я был удивлен, увидев тебя с тем барменом в Торонто. – Тон Маркуса был таким спокойным, что мне вдруг стало стыдно за свою вспыльчивость. Но извиняться я не собиралась: Маркус действительно не имел права разглашать то, что видел. Пусть даже своему брату. Не имел!

– Я не нервничаю. Просто это – мое личное дело, не находишь? – так же спокойно ответила я на реплику Маркуса.

– Нахожу. Но согласись: это открытие было не из приятных.

– Мне все равно.

– Мне тоже.

– Вот и волшебно.