Анна Морион: Птица обрела крылья

– Вивиан вышла замуж за Джереми?! – недоверчиво воскликнул Энтони и, отобрав у брата газету, быстро нашел в ней достаточно пространное известие о том, что молодожены сочетались браком, не дождавшись окончания траура по усопшему мистеру Уингтону, и что на их венчании в прекрасной англиканской церкви Всех Святых присутствовали лишь близкие друзья.

– Энтони, это правда? – изумленным тоном спросила сына леди Крэнфорд. Она была настолько удивлена новостью, что даже пролила на свое красивое черное платье несколько капель чая.

– Чистая правда, матушка, – с усмешкой ответил Энтони, но не потрудился подать матери газету, чтобы та смогла убедиться в правдивости его слов.

– Вивиан и Джереми Уингтон! – презрительно улыбнулась графиня: ее удивление сменилось насмешкой. – А она все– таки добилась своей цели, ради которой приехала в Гринхолл! Вышла замуж за богатого мужчину! И какого! За твоего вечно пьяного приятеля!

– Возможно, вы забыли о том, что еще совсем недавно таким «пьяным приятелем» был и я? – бросив газету на стол, парировал Энтони. – Но вы почему-то все еще считаете меня достойным джентльменом, в то время как на Джереми уже давно поставили клеймо! И не только на него, но и на вашу собственную племянницу!

– Я не ставила никакого клейма ни на нем, ни на ней, – холодно бросила леди Крэнфорд. – О том, что твой приятель мистер Уингтон распутник и пьяница, известно всему Лондону, но высший свет принимает этот факт из-за того, что он – наследник огромного богатства… Ах, да, уже не наследник, но владелец!

– А Вивиан, по–вашему, интриганка и соблазнительница! – не удержался от злого смеха Энтони. – Матушка, вы правы! Она и Джереми прекрасная пара! И я с удовольствием поздравлю их с этим счастливым событием! Не стану мешкать и сейчас же напишу им письмо! – Он поднялся из-за стола и, пожелав всем хорошего утра, удалился в свои покои. Эго душа была наполнена гневом на ядовитые речи матери, но и искренней радостью за Вивиан, которая обрела то, о чем мечтала: богатого мужа. И, даже зная характер и пристрастие своего друга, а теперь супруга его кузины, к спиртному и публичным домам, Энтони был уверен в том, что воля супруги, этой прекрасной и сильной духом девушки, изменит Джереми в лучшую сторону.

Вивиан, о которой мечтал сам Энтони, которую просил стать его женой, теперь была супругой другого мужчины, но молодой Крэнфорд принял это как должное.

– Так что за девица эта Вивиан? – поинтересовался у матери Ричард, когда его младший брат покинул столовую. Он внимательно следил за ссорой матери и брата, которая не только не смутила его, но даже позабавила и разожгла в нем костер любопытства: кем была его загадочная кузина, раз смогла женить на себе несметно богатого джентльмена, не принеся ему и цента приданого?

«В ней должно быть что-то особенное, – решил Ричард. – Недаром она вызывает у моей матери такое пренебрежение. И что такого она сделала, что матушка так возненавидела ее?»

Несмотря на частую переписку, леди Крэнфорд и ее старший сын не спешили делиться друг с другом новостями о недопонимании с другими членами их семьи, поэтому о противостоянии мисс Коуэлл и его матери Ричард информации не имел. Да и леди Крэнфорд не желала, чтобы произошедший в Гринхолле, по ее вине, скандал стал известен сыну: она знала, что, как и Энтони, Ричард упрекнет ее в недальновидности и, возможно, тоже рассердится на то, что она едва не разрушила отменную репутацию Крэнфордов. Поэтому графиня молчала и попросила молчать и Энтони, который согласился лишь потому, что не желал приносить брату еще больше волнений.

– Я писала тебе о ней: она дочь моей покойной старшей сестры Кэтрин, – спокойным тоном напомнила сыну леди Крэнфорд. – Она приехала в Гринхолл с одним лишь чемоданом и большими амбициями удачно выйти замуж.

– И это у нее получилось, – заметил Ричард. – О богатстве семейства ее супруга до сих пор сплетничают. Говорят, усопший Уингтон имел не только огромные счета в банках и сундуки с золотом, но и большие владения, как в Англии, так и за ее границами.

– Я тоже слышала об этом семействе, – вставила Агнес Крэнфорд. – Мой отец знал покойного и рассказывал мне о том, что тот был скуп и несговорчив…

– Пони! Хочу покататься на пони! – оглушительно крикнул Альберт.

– Хорошо, будет тебе пони, но только со мной! – строго сказал ему отец и отобрал у мальчика ложку. – Если ты уверен, что насытился, можешь идти в детскую!