Анна Морион - Птица обрела крылья

То, что Джереми Уингтон был без ума от своей красавицы–супруги, было так же очевидно, как и то, что она уже отлично вошла в роль спутницы жизни несметного богача и наслаждалась своей ролью: платье, в котором эта девушка проводила этот бал, было великолепным, расшитым узорами и сидевшим на ее красивой фигуре как влитое. Молодая миссис Уингтон выглядела настоящим образцом современной моды: ее волосы были заплетены в красивую косу, которая, в свою очередь, скреплялась на затылке античным гребнем, а ее красивый белый лоб обрамляли огненные закрученные пряди, что придавало девушке вид греческой богини, а изумрудные глаза гордо сияли, словно говоря: «Теперь я одна из вас, и вы не смеете не принять этого!». И она была права: недавняя бесприданница стала слишком богатой, чтобы высшее общество не приняло ее и не стало относиться к ней благосклонно, но, все же, с некоторой опаской.

Встречая гостей, Вивиан получила так много комплиментов, что эта неприкрытая лесть стала ей противна, но супруг тихо напоминал ей о том, что именно таково настоящее лицо высшего слоя населения Лондона – оно полно яда и приторной сладости одновременно. Джереми сжимал ладонь супруги, облаченную в белоснежную, выше локтя перчатку в своей и подбадривал возлюбленную улыбками и тихими насмешливыми шутками над прибывшими гостями.

Еще месяц назад мысли Джереми были свободны от Вивиан и ее красоты, а уж жениться на ней он совершенно не собирался. Да, он был ослеплен огнем ее волос, ее белой кожей, колдовскими зелеными глазами и светлой, самой прекрасной в мире улыбкой, но разум не позволял ему думать о ней. К тому же, довольный своей холостяцкой жизнью и развлечениями в Логове, молодой человек даже не думал о женитьбе вообще. «К чему мне жениться таким молодым, если скоро я унаследую все состояние моего угрюмого отца?» – считал он и предпочитал отдавать свои молодые годы алкоголю, друзьям и девушкам, которые, знал он, не пытались затянуть его в удавку брака, а именно – проституткам и жительницам лондонских борделей. Однако утро, когда он подобрал мисс Коуэлл на одной из шумных площадей, больную и усталую, а также день, проведенный с ней, такой бледной, измученной, но все равно ангелоподобной, заставили его душу и сердце воспылать страстью и любовью к ней. Он привез Вивиан в дом своего отца, несмотря на то что тот был явно недоволен и даже против этого. Джереми готов был вырвать из груди свое сильное сердце и предложить его бедной девушке взамен ее слабого. Она очаровала его своей болезнью, своей беспомощностью, как хрупкий цветок вдруг очаровывает давным-давно огрубевшего душой и телом рыцаря. Он пал к ее ногам. Он возжелал ее. Когда девушка попросила отвезти ее к Сэлтонам, Джереми был удивлен ее просьбой, так как считал своим долгом уведомить о том, что Вивиан находилась в его доме, Крэнфордов, но она настояла на своем, и Джереми не оставалось ничего другого, кроме как исполнить ее желание…

– Улыбайся, мой дорогой, – шепнула на ухо супругу Вивиан, тем самым вырвав того из плена воспоминаний. – И что же заставило тебя так задуматься?

– О, любовь моя, я всего лишь вспоминаю тот день, когда мое сердце загорелось любовью к тебе, – тоже шепнул он ей, и его сияющие от счастья глаза подтвердили его слова. – Помнишь то туманное холодное утро, когда ты потерялась, а я нашел тебя и отвез в свой дом?

– То утро… Мой дорогой, я не смогу забыть его, даже если захочу, – с некоторой иронией в голосе тихо ответила Вивиан, помня о том, как родная тетя выгнала ее на улицу.

Но о том, что именно Джереми нашел ее на улице, забрал к себе и позаботился о ней, девушке стало известно лишь тогда, когда три недели назад он так неожиданно приехал в дом Сэлтонов и, проведя с ней и Шарлоттой пару часов в саду, вдруг попросил Шарлотту оставить его и ее подругу наедине. Когда мисс Сэлтон с широкой, но непонимающей улыбкой покинула гостиную, Джереми опустился перед Вивиан на одно колено и, не тратя времени на пространный монолог, признался ей в своей любви и попросил ее стать его супругой.

– В то утро я не знал о том, что моя жизнь так круто изменится! – тихо рассмеялся Джереми. – Жаль, что твоего кузена не было на нашей свадьбе. Он мой лучший друг, знаешь ли.

– Это ты настоял на том, чтобы свадьба состоялась так скоро! – тоже рассмеявшись, напомнила ему Вивиан. – Так скоро, что моя семья не смогла бы успеть приехать на нее из Кэстербриджа!

– Прости, любовь моя, я так желал обладать тобой, что не мог ждать. Но, как ты и просила, я отослал твоей семье пять тысяч фунтов стерлингов, и, полагаю, они должны быть довольны этим, – проведя пальцами по шее своей зардевшейся жены, прошептал Джереми.