Александр Головко - Герой вечного времени

Тёмная кавказская земля контрастировала с белым телом пришельца. Выглянуло солнце, земля стала парить. Андрей присел на корточки, участливо спросил:

– Вы не ранены? Кажется, стреляли…

Незнакомец неожиданно громко заговорил:

– Они скрылись в кустах. Вы видели? – И без перехода, – меня зовут Михаил. Лермонтов Михаил Юрьевич. Вам это о чём-нибудь говорит?

– Говорит! А кто убежал в кусты?

Назвавший себя Лермонтовым, продолжил так же отрывисто:

– Один – Николай Соломонович Мартынов, он стрелял в меня. Это какое-то наваждение, словно в плохом романе… Это ведь было уже, было! Первый раз он попал в меня, а сейчас промахнулся. Пуля пролетела у самого уха, я инстинктивно дернулся и упал, не удержавшись на ногах.

А другой – князь Васильчиков.

Молодой человек сел на корточки и продолжил скороговоркой:

– У вас странные одежды. Местность вокруг непонятная, но кажется мне знакомой… Очень. Да, все это было, как вчера… Гора вроде та же самая, но выглядит иначе. Кругом деревья, но нет кустарника вон у того оврага, странно…

– Ни фига себе! – наконец вырвалось у Андрея. – Мне это снится или от грозы «крыша» поехала?

– «Поехала крыша», – как эхо, удивлённо вскинулся человек, похожий на Лермонтова.

– А, может, это у «явившегося с неба» «поехала крыша», что называет себя этим именем? – засомневался Николай. – Для нас это имя слишком дорого, чтобы, извините, любой запросто представлялся Лермонтовым. Да и как такое возможно…

Пришелец встал на ноги, поняв, что ему не верят, подошёл к Николаю:

– Послушайте, любезный, почему вы так говорите? Это место… – Он растерянно огляделся. – Да, именно здесь, хотя до конца я не уверен, но интуиция подсказывает, что именно здесь я был повержен…

– Что вы говорите?! А теперь вы воскресли? Что за бред! Для нас это пока не вопрос веры, скорее, это неудачная шутка.

– Извините, – вмешался Андрей, – в отличие от моего друга, я видел, как с разрядом грозы из неоткуда появилась троица и, как в немом кино, прокрутилась сцена дуэли, происшедшая здесь когда-то. У меня такое ощущение, что она была словно специально продемонстрирована нам для чего-то. Только в приснопамятные времена поручика убили, вернее, смертельно ранили, а сейчас он снова жив… Что это – дубль? Но не мираж, а будто намек на то, другое…

– Сам не понимаю, – снова заговорил пришелец, – что происходит, зачем всё это?

Тем не менее, я действительно жив, здоров и разговариваю с вами…

Он похлопал себя по бокам, ощупал грудь, провел рукой по голове.

Все уже были рядом и удивлением рассматривали гостя, вроде как с того света. Андрей снова продолжил:

– Да, вы здесь и это приходится принимать, как факт. Если вы не двойник великого русского поэта то, несомненно, являетесь настоящим Михаилом Юрьевичем Лермонтовым…

– Тот ли я, за кого себя выдаю? После ваших слов я и сам не уверен… И над всем этим ещё нависает странность того, каким образом через столько времени я оказался на прежнем месте. Почему? Для меня это также невероятно…

Он продолжил: «Эта гроза. Всё, как тогда… Я понимаю, что происшедшее было давно, я это сознаю… Знаю, что погиб на дуэли, что прошло много времени. И то, что случилось сейчас, не должно было случиться никогда…

Но, может Господь услышал мои тайные желания? Это невероятно! Насколько известно, никто ещё не возвращался оттуда…

– Тысяча извинений, – перебил Андрей, – кто бы вы ни были, я вижу, что замёрзли, дрожите… Девушки, принесите что-нибудь накинуть на плечи.

– Плед подойдёт? – спросила Дарина.

И не дожидаясь ответа, побежала к вещам.

– Спасибо! – это слово было адресовано уже Дарине, после того, как она подала плед странному человеку. – Вы можете мне верить! Я расскажу про то, как я «жил» после смерти, но сделаю это позже, не возражаете? Сейчас у меня что-то голова кружится. Можно чего-нибудь попить? Такое ощущение, что я сто лет, даже больше, не имел во рту ни капли воды.

В его интонации скользнул юмор, в таком положении он ещё пытался шутить. Теперь Ольга метнулась к накрытой «поляне» с едой и принесла пластмассовую бутылку с водой. Лермонтов внимательно осмотрел бутыль, поболтал, нажал, она захрустела, но видно было, что внутри жидкость.

– Можете пить прямо из горлышка, – сказал Николай, – давайте, я откручу крышку. Вот так.

Напившись, Лермонтов передал бутылку Ольге.

– Интересное изобретение: прозрачное, но явно не стекло, хрустит под рукой.

И без перехода добавил: