Светлана Багрянцева - Красивое безумие для натурального вампира

– Чёрт, порезался, а всё из-за тебя. Ты что это удумал, паршивец. Мне только ещё трупов дома не хватало, – прошипел он.

Мужчина открыл кран, а затем подставил руку под струю. Кровь быстро смылась. Я с ужасом наблюдал, как рана буквально на глазах затягивается, а потом и вовсе исчезает. А-а-а, что за нафиг?! Кто он?! Обернулся и глянул на него с ещё большим страхом. Георг тем временем спокойно промыл лезвие и, вытерев его полотенцем, сунул в карман брюк, предварительно закрыв бритву.

– Ну, что ты смотришь на меня глазами раненой газели. Я не кусаюсь… пока. А теперь раздевайся, я принёс тебе свои майку и шорты. Великовато будет, но думаю, на первое время сойдёт. Завтра что-то куплю.

– Я не буду с вами спать, – пробурчал я.

– А я тебя ещё не приглашал в свою постель. У тебя будет отдельная комната. Ну, не тупи, раздевайся. Или у тебя есть какие-то фобии, – улыбнулся мужчина.

– С чего это. Нет у меня фобий. Я что, просто стесняться не могу, – попытался возмутиться.

– Так мы же с тобой оба мужики. Чего стесняться-то. Хотя давай, я раздену тебя сам.

Георг.

Парень реально пытался покончить с собой, и я не намерен в ближайший час оставлять его одного. Нужно дать ему понять, что я его не трону. Ага, а сам как дурак полез его раздевать. Ну не дебил ли, а?!

– Чего это, я сам, – взвился парень, но я уже прикоснулся к блузке на нём.

– Стой и молчи, – сказал строго.

Парень покорно опустил голову, а потом вдруг укусил меня за руку.

– Я не девочка, ясно! Сам разденусь! – рявкнул он.

– Вот так лучше, Тим. Давай сам тогда.

Я отстранился и, скрестив руки на груди, сел на край ванной. Тимур, смущаясь и краснея, снял с себя юбку и блузку, а потом расстегнул пояс и, наклонившись, стал скатывать чулки. Я проклинал всё на свете, что остался смотреть на это. Все его действия были порывистые, нервные. Но блин, для меня выглядели так возбуждающе, что в штанах буквально колом встало. Чёрт, у меня стоит на мужика?! Стоп, но он же ни хрена на парня не похож, ещё и пахнет так сладко. Ещё один идеальный донор?! Не может быть?!

– Теперь смой макияж, – старался говорить так, чтобы в голосе не звучало возбуждение.

Тимур встал у раковины и, открыв бутылочку с косметическим молочком, стал смывать краску с глаз. Я видел, как ему было неловко стоять передо мной голым, но он терпел. Парень умыл лицо, потом вытер полотенцем и застыл.

– Повернись и подойди ко мне, – скомандовал я.

Парень нехотя подошёл, вставая в паре шагов от меня. Я оглядел его с ног до головы. Даже без макияжа он всё равно походил на девочку, разумеется, если на член не смотреть. Кстати, лобок его был чисто выбрит, кожа слегка красноватая. Хм, значит, брили сегодня. Хотя какая мне разница.

– Вот одежда. Одевайся и пошли на кухню, – я кивнул на лежащие, на краю ванной вещи.

Шорты, конечно, были велики, и он затянул потуже верёвку. А вот футболка была до середины бедра и слегка свисала с одного плеча. Подойдя к нему, втянул запах. Ну, точно, идеальный донор. И почему снова парень? Вдруг захотелось схватить его в охапку и впиться в это голое плечо, но я сдержал себя. Развернулся и пошёл вперёд. Слышал, как Тимур, сопя, идёт сзади. Нервничаешь, мальчик? Правильно делаешь. Тебе вообще не повезло, ведь тебя выкупил настоящий вампир.

На кухне я усадил его за стол, а потом поставил перед ним кружку тёплого молока.

– Пей, это успокаивает. Не бойся, это всего лишь молоко.

– Я что, маленький? – буркнул он.

– Нет, но тебе это сейчас надо. Пей маленькими глотками и рассказывай, как попал в клуб.

Тимур кратко поведал, как его мама вышла замуж за некоего Жору, бывшего уголовника. Потом глупая женщина продала ради него квартиру и погибла месяц назад. Так как Тимур не хотел спать с отчимом, тот продал его приятелю в клуб.

– Жора говорил, что деньги от моей продажи отдадут ему. А его дружок сказал, что меня будут держать в клубе как свободного нижнего, а потом продавать как шлюху. Типа мне всё равно идти некуда. Прописка временная закончилась. Хаты своей нет, – шмыгнул он носом.

– Стоп, а бабушки и дедушки? – спросил я.

– Бабушка умерла от рака, когда мне было семь лет. А больше у меня родни нет. Теоретически есть где-то на Кавказе. Но отец отказался от меня ещё при рождении. Он был кабардинец и служил тут в армии.

– Значит ты у нас теперь бомж? Ладно, Тим, не переживай. Будешь жить у меня, – сочувственно сказал я.

– Я не буду с вами трахаться, лучше убейте! – рявкнул он, вскидывая голову.