Свенья Ларк - Враг един. Книга первая. Слуга отречения

– А те…

– А те уже занимаются людьми, Верена. – Диана затушила сигарету, по-турецки присела на испещрённую солнечными пятнами траву и задумчиво переплела длинные пальцы с коротко обстриженными ногтями. – Там, конечно, всё уже сложнее… намного сложнее. Человек – существо мыслящее… зачастую очень нестабильное эмоционально, ужасно восприимчивое к внушению, но всё-таки, всё-таки… мыслящее. Так что существует очень много разных техник… множество уровней. Ну… Например, когда пилот специально разбивает самолёт с пассажирами. Когда люди вдруг решают торговать людьми… Или когда один человек начинает зверски убивать других, сам не понимая – зачем, просто потому что ему доставляет удовольствие сам процесс убийства… а ему потом ещё до самой смерти пишут письма какие-нибудь влюблённые девчонки… Понимаешь? Когда иррациональная жестокость возводится в абсолют, бесчеловечность превращается в высшую доблесть, когда любой намёк на сопереживание начинает считаться признаком слабости…

– Ты забыла ещё добавить «постыдной», Диана, – саркастически вставил Навид, многозначительно воздевая вверх указательный палец. – «Постыдной слабости». Тули-па это так называют.

– Господи, да зачем же им всё это? – неуверенно спросила Верена.

– Это просто их мир, малыш… их природа, – Алекс устало вздохнул, наморщив лоб. – Их идеология, если хочешь. Тули-па… у них кастовое сознание, понимаешь? Кастовое сознание, культ силы… культ насилия. Это всегда было основой их порядка, порядка Са-Пи, который мы отказались принимать тогда на Погибшей Планете. Поэтому им нужно, чтобы люди… те, кто из них выживет, конечно… стали их рабами. Чтобы они тоже приняли эти законы и не знали никаких иных.

– Мы не всегда успеваем за ними, – печально подтвердил Навид. – Нас слишком мало, и мы не знаем, сколько их. Мы не знаем даже, сколько нас самих на самом деле, слишком со многими утеряна связь. И так удача шанс на миллиард, что Хаук оказался знаком с тобой… – он замолчал, машинально провожая взглядом толстого длиннолапого паука с чёрными, испещрёнными золотистыми, будто бы светящимися на солнце, крапинками лапами, который деловито полз мимо них по выложенной блёклым красным кирпичом парковой дорожке. – Каждый раз, когда нам удаётся предотвратить беду, никто не замечает этого, зато каждый раз, когда беда случается, её обсуждает весь мир, и у любого, абсолютно любого мерзавца обязательно находятся свои последователи…

Верена опустила глаза на пересыпанные песком и усеянные большими ярко-оранжевыми пятиугольными колокольчиками крупнолистные кустики у себя под ногами.

– Больше всего на свете мне бы сейчас хотелось, чтобы я никогда… никогда не видела… не находила бы эти браслеты… и никогда бы ни о чём этом не знала… – еле слышно произнесла она, сглотнув.

– Верена… Это судьба, – грустно сказал Алекс. – Быть может, если бы у тебя был выбор, как в кино, ты бы и попросила себе синюю таблетку вместо красной. Но мы не в кино, к сожалению. То, что случилось, не обратить вспять…

– Я должна научиться управлять этим всем, – сказала Верена, без особого успеха пытаясь заставить свой голос звучать твёрдо. – Должна научиться хотя бы защищаться от этих тварей. Я же с ума сойду иначе, каждую ночь видя в кошмарах тот день и зная, что всё это в любой момент может повториться… со мной или… или ещё с кем-то…

Девушка оборвала себя на середине фразы и ненадолго отвернулась; ей не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил невольные слёзы, неожиданно выступившие у неё на глазах.

Наступило неловкое молчание. Навид бросил на Верену короткий взгляд из-под солнечных очков, сосредоточенно почесал в затылке и вопросительно посмотрел на Алекса

– Полина, наверное, смогла бы ей помочь, – задумчиво сказала Диана.

– Пуля? – всплеснул руками Алекс. – Да ты рехнулась… Девчонке двадцать лет! Она же не выдержит!

– Алекс… как ты не понимаешь? – Верена резко повернулась к нему, невольно впиваясь ногтями в ладони и до боли сжимая побелевшие от напряжения кулаки. – Я же теперь… уже даже не совсем я! Я не могу быть не с вами, я должна научиться пользоваться тем, что получила!

– Хаук, а сколько лет было тебе, когда ты впервые принял зверя? – иронично спросил вдруг Навид, поднимаясь с земли и отряхивая мусор с широких коричневых бриждей.

– Это было девять веков назад! На вражеском драккаре! И у меня не было выбора!

– А ты всё ещё хочешь убедить себя в том, что у неё выбор есть?