Станислав Малозёмов - Чудо в перьях

– Ну так будем дискутировать по моей книге?– Спросил председатель объединения когда поэт Перегудов допил шестую бутылку и затих, шепча во сне рифмованные слова: « кругленькие собачечки прыгают вверх как мячички»

–Начинайте!– Хором сказал литературный народ.

– Вот книга.– Показал Панович фолиант, обрамлённый по краям обложки двумя серебристыми полосками.– Я читаю, а вы слушаете. Потом в обсуждении со мной все соглашаетесь. Хорошо? Хотя, предупреждаю, это открытие моё на уровне теории Эйнштейна. А его тогда даже умные не сразу поняли, не говоря о дураках. Так что – предлагаю понять мой труд сразу. Вам же потом жить легче будет в литературе и особенно в нашем объединении.

Он рывком открыл первую страницу. Читал часа два. Громко, с выражением и придыханием. Народ засыпал глядя на серебристые полоски как на блестящую палочку гипнотизёра. Но во сне он продолжал чувствовать гений автора книги и сквозь массовое сопение и интеллигентный храп вылетали под потолок отдельные, равные по смыслу одобрительные слова: – «гениально!», фантастика!», « это Нобелевская премия», а также «Повторите, пожалуйста, двадцать шестую формулу с пятьдесят седьмой страницы!». Обсуждение тоже провели во сне. Споров не было, потому как отсутствовал предмет спора. Все без исключения сказали по три раза «гениально!», а ещё «все формулы и выводы безупречны!» ну, и, конечно, «круг- это квадрат!». А в конце диспута об открытии доцента Пановича сдержанная технолог пивзавода Марьянова, пишущая только о любви, скромно попросила во сне ещё раз продиктовать формулу Пифагора и её цифровое опровержение председателем литературного объединения.

Когда обсуждение завершилось словами докладчика:– « короче круг- это квадрат, а квадрат – он тоже круг» все очнулись от гипноза и стали аплодировать, кричать «Ура!» и «гений, гений!» Женщины с мест слали ему громкие воздушные поцелуи, а мужики по очереди без ненужных слов жали Пановичу руку до хруста костей.

– Ну как, понятно же всем? Слушали, я приглядывался внимательно. Кто сможет в двух словах проанализировать мой труд?

– Да как нехрен делать!– воскликнул убеждённо каменщик Якушев, автор пока неизданного романа «Люди, сидящие в проруби».– Яснее таблицы умножения. Я вам больше скажу. Эта формула доказывает, то есть Вы, Андрей Ильич, сделали открытие мировое, что и треугольник – он тоже круг. И прямая линия – круглая вокруг себя. А куб – это шесть кругов или восемнадцать квадратных треугольников в большом круге, или восемь круглых параллелепипедов.

Видите – народ поражен вашим гением! Подарите нам свою книгу с автографом. – Каменщик забрал себе книжку и долго изучал витиеватую роспись. – Буду читать про ваше открытие всем на работе и на улицах города. Пусть все знают, что по разуму мы Америку уже обогнали. А потом отнесу на наше телевидение. Надо всему городу показать продукт Вашего гениального мышления. Он стал внимательно вчитываться в текст на пятой странице, через минуту сильно побледнел, но на ногах устоял, да ещё и улыбался ясно и радостно. Крепкий был мужчина, каменщик Якушев. Закалённый ветрами и кирпичной пылью.

В общем, красиво и с пользой отметились всем объединением перед председателем. Приласкали. Так густо обмазали со всех сторон его самого тремя слоями мёда, шоколадного крема и патоки, что никто в одиночку и за месяц не слижет. Так плотно засыпали сахарной пудрой страшную, способную поломать самый крепкий мозг, книжку по квадратный круг, что её можно было сварить и иметь литров пять варенья из цифр и формул для врагов. Панович принял ликование творческого коллектива правильно. Через три дня он созвал коллектив и доложил, что типография газеты согласилась выпустить шесть книжек в мягкой обложке. Три – с прозой, и столько же со стихами.

– Раскупят – сразу издадим следующие шесть. – Обрадовал Андрей Ильич творцов.– А пока давайте объявим конкурс на издание первой партии. Кого первого из прозаиков выберем? Я предлагаю роман « Люди, сидящие в проруби» Антона Якушева.

– А с чего ему такая премия?– вышла на середину зала скромная Маргарита Марьянова, технолог пивзавода номер два.– Он же нам читал её. Так ведь чуть руки на себя не наложили почти все мы все с тоски. Кроме полных болванов. Кто помнит?

– Но меня, к примеру, только тошнило.– Поднялась с места бухгалтер швейной Фабрики Маслакова.– А это значит, что очень неплохой роман. Иначе бы вырвало меня. Я чувствительная натура. Поэтесса – романтик. Фальшь и самопал мгновенно отлавливаю.