Дмитрий Манасыпов - 13 участок – 2. Ренегат

– Если все же узнаешь… – Роецки выдержала паузу, – сразу позвони. Теперь второе дело.

– Вот! – амулет, полый внутри шарик, красиво вырезанный из кости и покрытый узором по стенками-орнаменту, быстро проделал путь в руки самой прекрасной женщины. – Все как договаривались.

– Не как в прошлый раз? – мрачно поинтересовался я, вспоминая именно его, прошлый раз, с лохматыми волколаками, стрельбой и бегством к реке. – Точно?

– Не стоит во мне сомневаться! – – гордо заявил Гердевальд. – Я старался.

– Молодчина, – промурлыкала Роецки. – Верю. Ладно, Гердевальд, бывай, звони и не забывай… Про мою просьбу.

– Конечно, – маг разулыбался, настолько фальшиво, что жутко захотелось втащить этому улыбашке прямо в зубы.

– Пошли, Кроу.

– Что-то знает, – Роецки, отъехав подальше, свернула в незаметный проулок и теперь смотрела на дом чародея. – И за горло не возьмешь, больно уж натура пуганая, всегда про запас пара фокусов, чтобы окочуриться сразу и без мучений. Он из Европы, ничего особо не говорит, зато боится и ненавидит твоих старых знакомцев, всех этих шмерцев с гансами.

– Эмигрант из Германии?

– Угу. На регистрации познакомилась, дежурила тогда, вызвали в порт. Ужас, караул, прибыл неведомый чернокнижник, сплошь в артефактах, наложенных проклятиях и тому подобное. Явилась, а там этот вот, забился в угол досмотрового офиса, сжался, в руке «Драконье горло», готовое полыхнуть.

– Почему не кокнули? – удивился я.

Всякое случалось с Другими, а уж с ума они сходили куда чаще нашего брата. Ну, либо сестры.

– Дополнительные пункты Договора, касающиеся эмигрантов, – Роецки усмехнулась, – ассимиляция, привыкание и неизбежный стресс в связи с изменением места проживания. И плевать, что одновременно на пирсе могут оказаться какая-нибудь безобидная ведьма Грельфи, прожившая в своем Варангер-фьорде несколько сотен лет или альп, народившийся в Европе по чьему-то дурному желанию готовый рвать глотки всем подряд, изголодавшись за плавание по живой крови.

– И ты взяла его в оборот, в смысле, не альпа, а этого чудака? А с альпом, кстати, как?

– Альпа, как и любого кровососа, решили отправить в карантин и проверить судовые записи. Он решил сбежать, но не вышло. А Гердевальда я окрутила, наобещав то сё, другое да третье. Он угомонился, убрал ту дрянь с огнем внутри и теперь живет, не вылезая, тут.

– Судя по всему, он либо вылезает, либо к нему кто-то наведывается в гости.

– Второе, скорее всего. – Роецки поморщилась. – Я отслеживаю все его заказы, что могу. Он в месяц делает выручку «Ост-Индской компании» как небольшой заводик.

– Ты думаешь, сейчас он куда-то побежит?

– Я думаю о том, как нам проследить за ним, находясь в Мэне, Алекс. Чую, что Гердевальд имеет какое-то отношение ко всему творящемуся, но доказательств у меня ноль.

– А почему ты сказала, что вышла на колдуна-производителя, минуя Кислинского, если знала его?

Агнесс хмыкнула:

– Его-то я знала, а вот о таких артефактах не подозревала. Была, скажем так, неожиданная заминка с последующей неожиданностью. Кому приятной, кому наоборот.

Вортигерн, непривычно тихий все это время, заскочил на панель и кракнул по своему обычаю, как всегда, готовясь выдать мудрость Уильяма нашего, Шекспира. Даже интересно.

– Наши сомнения – наши предатели, – каркнула птица и уставилась черным глазом, поворачиваясь по очереди то ко мне, то к Роецки. – Теряешь выигрыш, если б не боязнь попробовать!

– Не птица, а форменная уличная гадалка. – Роецки вздохнула. – Это он предлагает нам нажать на моего подопечного?

Ворон возмущенно каркнул, развернувшись клювом в сторону дома мага, потом растопырил крылья и взъерошил перья, выдав целую тираду щелканий, скрипов и недовольного карканья.

– Явно что-то другое, – я закурил, – может, Вортигерн, ты желаешь помочь нам наблюде…

Птица оказалась на моем плече и, мать моя женщина, потерлась о щеку.

– Я даже не знаю, что сказать, – Роецки присвистнула, – то ли это какой-то хитрый ход кого-то, о ком нам неизвестно и мы под колпаком, то ли на наших глазах случается чудо.

Вортигерн протянул к ней клюв и ухватил им аккуратное маленькое ушко самой прекрасной женщины.

– Поняла, – сказала та, не делая попытки освободиться, – чудо. Черное, пернатое и очень умное. Кроу, ты согласен с предложением нашего крылатого товарища?

– Это которое? – «лаки» потрескивала и вкусно пахла. – То самое, где он берет на себя обязанность следить за мистером Гердевальдом, и, если чего произойдет и тот куда-то наведывается, приведет нас по возвращению?