Татьяна Berd - Арина. Путь в преисподнюю. Книга 1

Он отчетливо помнил, как к Адаму попала какая-то тоненькая, почти прозрачная девочка, с круглыми, словно шар, глазами, еле стоявшая на ногах. В то время на земле шла какая-то война и души целыми эшелонами шли к ним, еле успевали их распределять, Адам и не сразу приметил ту девочку, зато она, поняв, где очутилась, начала орать, что хочет назад, “бомбить проклятых полицаев”. Ее не могли удержать три херувима! И откуда только силища такая взялась!? Еле успокоили, пришлось побегать за ней, брат даже помощи запросил у него. Остановила ее только межа, разделяющая царства, в которой души вязнут, не в силах пройти дальше. Никому из них не пересечь границу!

Эти воспоминания успокоили владыку, Люций даже заулыбался, вспоминая ту историю, но Арину так и не снял с плеча, хотя плакать она перестала, и как-то подозрительно затихла.

Дойдя со своего дома, он пинком распахнул дверь, поднялся на второй этаж, также бесцеремонно пнул и дверь в спальню, и только теперь опустил душу. Только почувствовав под своими ногами твердь, Арина рванула к стене и вжалась в нее, словно пытаясь слиться с ней.

– Ты чего? – ошалело спросил Люций.

– Не трогайте меня, пожалуйста, – прошептала она.

– Ты головой тронулась? – удивленно хмыкнул владыка. – На кой черт ты мне сдалась? Ты на себя посмотри: маленькая, щупленькая, да у тебя и пощупать-то нет ничего.

– Как это нет? – на удивление взъерепенилась Арина. – И ничего я не маленькая! Я метр семьдесят ростом, и грудь у меня третьего размера.

– Ах третьего! – весело протянул владыка. – Только вот я предпочитаю пятый и рост в метр восемьдесят. А еще люблю распутных, не таких как ты, бдящий свою никому не нужную девичью честь в… Сколько там тебе было?

– Двадцать девять, – недовольно раздула ноздри Арина. – И ничего я не блюдю!

– Да? – шутливо удивился Люций. – А чего тогда к стене жмешься?

– Вас боюсь, – зло выпалила она.

– И правильно делаешь, – довольно кивнул владыка. – Меня надо бояться, без этого никак!

– Тогда зачем спрашиваете? – с вызовом спросила девушка.

– Ты глянь-ка, зубки прорезались? – хохотнул демон. – Неужели ты кусаться умеешь?

– Умею, и еще как! – вздыбилась она, разъяренно сжав кулачки.

– Неужели драться собралась со мной? – шутливо поинтересовался он.

– Если надо, буду! – с вызовом воскликнула Арина.

– А когда убивали, отчего не дралась? – скривился в усмешке Люций.

– Их было трое, и они меня связали! – зло прошипела она и двинулась с кулаками на демона.

– Прям связали? – продолжил издеваться демон, не обращая внимание на то, как барабанит своими кулачками по его животу девица.

– Да, связали и насиловали по очереди, иногда по двое, иногда все трое, а потом просто надели пакет на голову и задушили им, – продолжая его колошматить, орала Арина.

– Пакет прогрызть не могла? – нагло усмехнулся Люций.

– Да ты в своем уме!? – она перестала его бить, удивленно подняла голову наверх и уставилась на него. – Давай я тебе одену на голову пакет, завяжу около горла, попробуй, прокуси!?

– У нас тут таких пакетов не найдешь, чтоб на мою голову надеть, – рассмеялся демон.

Арина, злобно заиграв желваками, махнула на владыку рукой и, подойдя к огромной кровати, которая была, наверное, больше, чем вся ее двухкомнатная хрущевка, практически с разбега плюхнулась на нее, легла на спину и, заложив руки за голову, пустилась в рассказ:

– Мои родители учили меня, что надо быть доброй несмотря ни на что, что, если тебя обидел кто, надо его простить и не держать на него зла. Только в прощении, говорили они мне, истинная сила человека. И я прощала, искренне веря в то, что становлюсь только сильнее. Прощала своего молодого человека, который был первой любовь, за все его измены, говоря себе, что это не он сам, что это девочки виноваты – слишком распутно себя ведут. А он нет, он агнец во плоти, это они его сбивают с толку. И ведь не я его бросила, – она приподняла голову и посмотрела на внимательно слушающего Люция, – а он. Нашел более распущенную, с пятым размером, – хмыкнула Арина, погружаясь в воспоминания. – Но я ж его простила, я ж только сильнее становлюсь. Познакомилась с другим, точно таким же, как и первый, и тоже все ему прощала, все понимала. Этот просто исчез, перестав звонить и писать, поставил меня в черный список…

– М-да, – хмыкнул Люций. – Да ты не наивная, ты глупая, как мои черти!

– Точно! – абсолютно не обидевшись на такое сравнение кивнула девушка, и продолжила, уставившись в черный потолок, на котором висела шипастая кроваво-красная люстра: – В институте была старостой, вечно за всех получала, всех выгораживала, а взамен никакой благодарности. Но я и не ждала, я опять все понимала и прощала – они ж молодые, им погулять надо.