Александр Хабло - Сумеречный патруль

– Чего желаете? – поклонился мужчина в костюме.

– Обалдеть! – заворожённо проговорил Никитин, который не моргая наблюдал за происходящим.

– Лейтенант, в какой квартире был ваш объект? – уточнил Рыков.

– Четвёртый этаж, третье и четвёртое окна справа во двор.

– Хорошо, – утвердительно кивнул головой подполковник и повернулся к смуглому мужчине. – Значит, так, марид: труп необходимо незаметно для всех переместить вот в эту хрущёвку, в квартиру на четвёртом этаже, третье и четвёртое окна которой выходят во двор. При этом с шеи трупа необходимо убрать следы удушения руками, а его самого подвесить с петлёй на шее под потолком и обставить всё как самоубийство.

– Это всё, господин?

– Да, выполняй.

– Повинуюсь, – ещё раз поклонился мужчина и хлопнул в ладоши.

– Это кто такой? – не удержался Никитин и пальцем указал на марида.

– Обычные обыватели чаще называют их джиннами, – пояснил Рыков.

Никитин повернул голову в ту сторону, где секунду назад лежал труп объекта, но ничего не увидел, кроме асфальта и пары фантиков от конфет.

– А-а-а… – протянул Илья, указывая пальцем на то место, где только что лежал исчезнувший труп.

Но его перебил вкрадчивым голосом марид:

– Исполнено, господин.

– Отлично, – ответил подполковник.

Он снова открыл флягу. Марид опять превратился в зелёный дым, который вернулся во флягу так же, как и появился из неё.

– Мне это точно не снится?! – еле слышно прошептал Илья и сильно ущипнул себя за левую руку.

– Не переживай, ты не сошёл с ума. И тебе это не снится, – успокоил его Рыков, услышавший слова Никитина. – Просто тебе не повезло, но не волнуйся: завтра ты обо всём об этом даже не вспомнишь.

– Роман Евгеньевич, мы закончили, – крикнул Терехов, – остался только лейтенант.

– Ну что же, лейтенант, – развёл руками Рыков, подтверждая тем самым неизбежность дальнейшей участи Никитина, – теперь и тебе предстоит выпить зелье беспамятства.

Рыков положил руку на спину Ильи, обнимая его за плечо, будто давнишний друг, и повёл к машине, возле которой стояли Терехов, Сливко и Мышкин.

– Товарищ подполковник, а можно мне не пить это зелье? – попросил Никитин.

– Да не переживай ты так, лейтенант! Это зелье никоим образом не повлияет на твоё здоровье. И оно не противное на вкус, в него сейчас стали даже апельсиновый экстракт добавлять…

– Товарищ подполковник, но я никому не расскажу о том, что увидел, – клятвенно пообещал Никитин.

– Извини, но доверять я тебе не могу, и к тому же таковы инструкции ФСКА. Об аномальных существах и явлениях сумеречного мира могут знать из числа людей только сотрудники ФСКА и их агенты, а ты ни к одной из этих категорий не относишься, поэтому уж извиняй, – пожал плечами Рыков. – Ты же сам прекрасно понимаешь, что служба есть служба.

– А можно мне к вам перевестись? – умоляюще посмотрел на подполковника Илья, который боялся не столько факта что-то забыть, сколько процесса обнуления и тех последствий, о которых, как ему казалось, умалчивает подполковник.

– Э-э-э, брат, такие решения не я принимаю. За набор кадров отвечают соответствующее подразделение и начальник управления. Только они отбирают сотрудников после ряда проверок, и больше никто в этот процесс не вмешивается.

– Роман Евгеньевич, какую дозировку готовить? – обратился к Рыкову Терехов.

– Готовь три часа, чтоб наверняка. Я сам проведу обнуление лейтенанта.

Терехов в мерную ложку налил прозрачную тягучую жидкость из тёмно-коричневого пузырька, после чего набрал из другого пузырька пипеткой жёлтую жидкость, напоминающую апельсиновый сок, и смешал всё в одноразовом пластиком стакане. Закончив приготовление зелья беспамятства, он протянул стакан Илье.

– А если я откажусь пить? – обвёл взглядом Никитин окружавших его сотрудников ФСКА.

– Сопротивление, как говорится, бесполезно, братец! Тогда я ударю тебя электрошокером и мы вольём в тебя это зелье так же, как и в твоего напарника, – спокойно ответил Рыков. – Но мне абсолютно этого не хочется делать, поэтому выпей зелье – по-хорошему прошу.

Осознав безвыходность своего положения, Илья взял стакан из руки Терехова и понюхал его содержимое. Запах зелья беспамятства вызвал у него ассоциации с детским лекарством от кашля. Он выдохнул, собираясь с мыслями, и одним залпом выпил содержимое пластикового стакана. На вкус зелье оправдало ожидания Никитина и напомнило ему сироп от кашля с апельсиновым вкусом.