Александр Хабло - Сумеречный патруль

– Да нет, на самом деле ничего странного в этом нет. Странно то, что ты вообще это вспомнил, – похлопал Никитина по плечу Рыков.

– А вы что – знаете, кто это был? – осмелился спросить лейтенант у старшего по званию.

– Это был домовой, – спокойно ответил подполковник, глубоко вдыхая носом воздух и оглядываясь по сторонам.

– Домовой? – уставился на Рыкова Илья, еле сдерживая улыбку. – Кличка, что ли, такая?

– Скорее, призвание, – шмыгнул носом подполковник. – Ну что? Может, ты вспомнишь ещё что-нибудь, что он говорил?

– Когда продавец у него спросил, кто он такой, тот ответил, что его зовут Игнат…

– А теперь попробуй вспомнить одну деталь, это очень важно: на этом Игнате была обувь?

– Нет, – отрицательно помотал головой Илья.

– Уверен?

– Да.

– Слушай, ну ты нам очень помог, – снова одобрительно похлопал Илью по плечу Рыков.

– Вы меня теперь тоже электрошокером вырубите? – боязливо спросил Илья.

– Нет, конечно, – ответил подполковник, сдвинув брови. – Но извини, приятель, – тут он развёл руками, – подменить тебе память нам всё же придётся. Потому что о нас никто не должен знать.

– И как вы это сделаете? – поинтересовался Илья.

– Да не переживай: всё пройдёт безболезненно. Ты просто выпьешь зелье беспамятства, а потом мы надиктуем через наушники то, что тебе нужно будет запомнить вместо увиденного сегодня вечером, – объяснил Рыков.

– И вы уверены, что я это забуду? – спросил Илья, наморщив лоб.

– Конечно! Все забывают, – ответил Рыков и деловито направился к подчинённым Сливко и Терехову, которые уже опоили продавца шаурмы и надели на него наушники, подключённые к микрофону.

– Роман Евгеньевич, на что ему память менять будем? – обратился Терехов к подошедшему подполковнику.

– А вы дозировку ему на сколько дали? – спросил в ответ Рыков, прищурив глаза.

– На три часа, – неуверенно ответил Сливко, который уже начал сомневаться в правильности их с Тереховым действий.

– Лейтенант! – обратился подполковник к Никитину. – А ты с твоим напарником сколько уже здесь находитесь?

– Часа два.

– Большую дозировку дали, можно было и поменьше, – повернулся подполковник к подчинённым.

– Роман Евгеньевич, – начал оправдываться Терехов. – Мы думали…

– Не отмазывайся, – махнул рукой подполковник. – Говори ему, что он за весь вечер ничего не увидел и так как покупателей у него не было, уснул в девять часов.

– Понял, – ответил Терехов, обрадованный тем, что начальник не отругал его за бестолково проявленную инициативу.

– А что делать с толстяком? – спросил у подполковника Сливко, указывая на лежащего Аркадия.

– Лёша, с ним вообще всё просто. Залейте в него дозировку на один час и наговорите, что он проспал всё своё дежурство и так же, как и остальные, ничего не видел.

– Роман Евгеньевич, а что с трупом-то будем делать? – окликнул подполковника Мышкин.

– Ах да! Ещё и труп… – в раздумье потёр пальцами переносицу подполковник. – У него на шее сильные следы удушения?

– Да!

– Что ж… – на мгновение задумался подполковник. – Тогда нам придётся использовать марида, чтобы переместить труп в его собственную квартиру и там инсценировать самоубийство. Только сначала свяжись с дежуркой и сообщи, что у нас нестандартная ситуация и по моему распоряжению применяется марид. А также не забудь им сказать, что мы обнуляем до трёх часов память трёх человек.

– Роман Евгеньевич, а может, просто оставим труп здесь и не будем ничего менять?

– Нет, в таком случае возникнет слишком много вопросов к лейтенанту и его напарнику, – отрезал безапелляционно Рыков. – А придумывать для них нелепые легенды для подмены памяти… Времени нет, да и выглядеть это всё будет в глазах следственной группы очень неправдоподобно. Поэтому делай, как я тебе уже сказал.

– Есть! – ответил Мышкин и принялся через спутниковый телефон в машине связываться с дежурным по Управлению ФСКА.

Тем временем Рыков достал из внутреннего кармана небольшую бронзовую фляжку, на которой был установлен экран, отображающий число двести семнадцать. Подполковник открыл фляжку и потёр её. После чего из её горлышка тонкой струйкой начал сочиться зелёный дымок, который, устремляясь к земле и стелясь по ней, с каждым мгновением становился всё сильнее и насыщеннее. Затем дым перестал источаться из фляги, экран на ней стал показывать число двести восемнадцать, а в клубах зелёного дыма появился высокий смуглый мужчина в тёмно-синем костюме с серьгой в левом ухе и эспаньолкой на худощавом лице.