Юлия Щербинина - Апостол Смерти

Господи боже, что же ты делаешь со мной?

Я видел, но не понимал действий некроманта, слышал, но не разбирал его слов. Шёпот и тихое бормотание сливались в моей голове в два, потом в три и в четыре голоса. Как будто не один, а сразу несколько человек наперебой читали потусторонние заклинания. Голоса их возрастали, становились всё громче и, в конце концов, начали оглушать меня.

Когда я был готов сорвать с плеч голову и разбить её об стену, меня поглотила мёртвая тишина, но почти сразу из оцепенения меня вырвало громкое мяуканье.

Оказывается, всё это время мы были не одни. Приглядевшись в темноте, я увидел на кровати сибирскую кошку, взрослую, но совсем миниатюрную и худую, с пушистой дымчатой шерстью и огромными зелёными глазами.

Демид стряхнул землю с ладони на стол, повернулся и стал следить за своей питомицей. Она с кошачьим удивлением смотрела то на меня, то на него. Неужели видит?

– Что скажешь, Ева? – спросил некромант, так буднично, словно питомица должна была ему ответить.

Кошка вытаращила на меня глаза и вопросительно мяукнула, а потом, с беспокойным мурлыканием тряхнув головой, спрыгнула с кровати. Сумрак наблюдал.

С опаской приблизившись ко мне, Ева вытянула шею и принюхалась, однако подойти не решилась. Постояла в замешательстве и, как котёнок перед незнакомой игрушкой, подняла лапку, дёрнула ею и боязливо шлёпнула меня по ноге. Точнее, попыталась, ибо лапа прошла насквозь. Пробовать второй раз она не стала. Опять мурлыкнула и трусцой выбежала из комнаты.

– Как же это с тобой произошло, Никита? – сказал Демид с задумчивым видом.

– Чёрт его разбери, как произошло, – пробормотал я и хотел было уйти, как вдруг взгляд мой упал на то, что я принял за кусок засохшей ветки. – Твою мать, это что, человеческий палец?!

Демид озадаченно свёл брови.

– Я нашёл останки на старом кладбище и захоронил их, а палец взял себе, как талисман для магических обрядов. Мертвец не стал возражать и теперь помогает мне.

Здесь я окончательно потерял почву под ногами.

– Ты что, меня слышишь?

– Как живого. – Демид начал аккуратно собирать со стола кладбищенскую землю. – Обычно я интуитивно понимаю мысли и желания тех, с кем периодически поддерживаю контакт, а твои слова звучат в моей голове, как через качественную и, слава богу, тихую мысленную гарнитуру. Слушать окружающий мир мне это не мешает. Странно, что с тобой, Никита, мне приходится разговаривать вслух. Ты не слышишь, о чём я думаю?

Я попытался выхватить из тишины какие-либо слова, но ничего, кроме голосов из зала, так и не разобрал. Кстати говоря, общение там перерастало в спор.

– Нет. Похоже, в твоей мысленной гарнитуре сломался мысленный микрофон.

Демид убрал мешок с землёй в ящик, положил на ладонь человеческую кость и стал поглаживать её пальцами второй руки, как хрупкого мышонка.

– Конечно, это всё очень необычно, но главное, что я установил с тобой контакт. Ещё большая, пока необъяснимая странность в том, что видеть усопших не дано даже самым могущественным и опытным некромантам. Как же так вышло, что тебя так просто увидела обычная девушка? Если мёртвые нуждаются в помощи, они всегда знают, к кому им стоит обратиться со стопроцентной гарантией.

– Тебя послушать, так я не мёртвый, а какая-то ошибка природы.

– Ошибка или нет, твой случай особенный, и я с ним разберусь.

Меня передёрнуло.

– Да пожалуйста, только, бога ради, убери ты уже этот палец!

Мой пыл заметно удивил некроманта, но испытывать моё терпение он не стал. Бережно уложил в шкатулку кость несчастного трупа и убрал в ящик.

– А ты необычный дух, Никита… Очень необычный.

Когда мы вернулись к остальным, Лера с нетерпением спросила:

– Ты сделал это?

– Да. – Демид сел в компьютерное кресло, а я остался стоять посреди зала. Как и весь день, я не чувствовал необходимости присесть и не стал втискиваться на диван между остальными. – Теперь я могу слышать его голос, вот только он не слышит моих мыслей, и приходится говорить вслух.

– Странный какой-то дух, не находишь? – прищурился Хеллсинг и стрельнул глазами в Леру: – Ты его ещё видишь?

– Как обычно, – пожала та плечами.

Парень треснул кулаком по подлокотнику.

– Да какого хрена-то?!

– Уймись, – сказал ему Фантом.

– Что – уймись? Почему… да почему я уже какой месяц пытаюсь обучиться магии смерти и ни черта не происходит, а она с ним, как с живым, похлеще тебя, Сумрак? Она этому даже не училась!