Андрей Яковлев - По ту сторону порога

– Дайте сюда! – раздалось у меня за спиной.

Тут же хозяйка буквально выхватила у меня из рук картину.

– Это тоже не для выставки, – с нескрываемым волнением в голосе сказала она.

С картиной Красовская удалилась в свою комнату, оставив меня недоумевать по данному поводу. Более того, мне было очень неловко, поскольку я не понимал, что собственно не так. Почему Мира Михайловна так реагирует, ведь я всего лишь разглядывал одну из её работ?

Меня начало терзать беспокойство, грозившее перерасти в «паническую атаку». Немного походил по комнате, старался дышать, попеременно напрягая и втягивая живот. Так рекомендовал делать психотерапевт. Реально действенный метод успокоения, называемый у врачей «брюшным дыханием».

– Чего ты так разволновался? – спросил Ден, как всегда проявившись неожиданно.

От его вступления холодок пробежал по моей спине.

– Пей чай, будет легче.

Взял свою чашку и сделал большой глоток уже остывшего напитка.

– У хозяйки есть секреты, выдавать которые она бы не хотела, – шёпотом сказал я.

– Молодец, Витя, правильно рассуждаешь! – одобряюще сказал голос. – Но это её тайны, и тебе не стоит из-за этого так напрягаться. Расслабься. Сейчас Красовская проревётся и возвратится к тебе.

– Она, что плачет?

– Представь себе.

– Ничего не понимаю.

– Что тут понимать? Говорю тебе, расслабься.

– Хорошо, хорошо, Ден. Только исчезни, сам разберусь.

Хозяйка вернулась в гостиную минут через десять. Вытирая платком глаза и шмыгая носом, она устало села на диван.

– Виктор, предлагаю на сегодня закончить. Чего-то я сегодня не в духе. Продолжим завтра.

– Хорошо, как скажете. Только я…

– Идите уже, Виктор!

Вышел в прихожую и быстро оделся.

– До свиданья, – для приличия сказал я и закрыл за собой дверь.

10

На площадке первого этажа неожиданно для себя встретил Лину. Она была не одна. Вместе с ней ожидал лифт полный парень – тот самый ученик Красовской, он же синестет по имени Платон. Я сразу узнал его. Увидев меня, толстяк отошёл назад и, как бы спрятался за Линой, словно маленький ребёнок.

– Привет, Лина, – сказал я, пытаясь улыбнуться.

– Привет, – ответила она.

И уже, обратившись к молодому человеку, сказала:

– Платон, не бойся, это Витя – наш друг. Давай, поздоровайся.

Но тот по-прежнему стеснялся и оставался безмолвным.

– Ладно, Платон, ступай к Мире Михайловне, а мне ещё надо поговорить, – распорядилась девушка.

Толстяк осторожно вышел из своего «убежища» и тяжелой походкой стал подниматься на шестой этаж по лестнице.

– Витя, ты что-то хотел сказать мне? – спросила она, когда мы остались одни.

– Да, Лина, хотел. Хорошо, что мы встретились.

– Ну, говори.

– Понимаешь, я не знаю, как строить отношения с Красовской. Она действительно какая-то странная. Сначала всё вроде шло хорошо, но потом…. Её резкие смены настроения вводят меня в ступор, это несколько непривычно. Взяла, расплакалась из-за картины…

– Ничего привыкнешь. Ты же чуткий человек, просто необходимо поймать её волну и всё встанет на свои места. Сейчас я иду к ней, и мы обязательно переговорим на счёт этого.

– Лина, только прошу, не говори Мире Михайловне, что я жаловался тебе, а то как-то не хорошо.

– Ладно.

– Я там тебе свою книгу оставил.

– Спасибо, Витя.

– Не за что.

– Ты сегодня уже не вернёшься?

– Не вернусь. Красовская меня отпустила до завтра.

– Тогда до встречи.

– Пока.

Нажал кнопку вызова лифта, и дверь открылась. Лина вошла в кабинку, последний раз махнув мне, сказала:

– Ну, всё иди.

Не стал ждать, когда дверь лифта закроется, направился в сторону выхода из подъезда. В этот момент из квартиры на первом этаже вышли двое парней – те самые, которые вчера здесь курили.

– Эй, ты! – окликнул меня один, который был повыше. – Ты к художнице ходишь, что на шестом живёт?

– Да, – ответил я.

– Тоже художник? – опять спросил он и начал смеяться.

Его смех подхватил мелкий.

– Витя, не разговаривай с ними, – вдруг сказал Ден.

От неожиданного вступления внутреннего голоса я вздрогнул, и парни уловили мою реакцию.

– Дед, ты чего такой пугливый? – поинтересовался высокий.

Странно, что он назвал меня «дедом». Неужели я кажусь таким старым?

– Витя, уходи! – волновался Ден. – Быстрее!

– Мне надо идти, – сказал я, чувствуя, как мои ладони стали влажными.

– Не бойся, дед, просто нам хотелось понять, откуда берутся такие придурки? Вас, что специально в художественном училище этому обучают?