Яна Ветрова - Речная соната

Туман приблизился и поглотил меня, утопил в молочной непроглядности вершины холмов. Воздух стал плотным. Затихли мыши, шуршавшие в траве, скрылись редкие птицы. Даже стук капель звучал глуше, и я, подчиняясь ватной тишине окружения, мягче ступала по обочине и почти уже забыла, что у меня есть какая-то цель. Скользя по мокрой серой траве, я смотрела под ноги, и единственным, что занимало меня, был увиденный вдалеке силуэт цапли, которую я приняла за корягу. Или это всё же была сухая ветвь, похожая на птицу?..

Из мутного транса меня вывели детские голоса. Я встрепенулась, огляделась и заметила проступающие из поредевшего тумана дома и покосившуюся изгородь, серую и замшелую.

Сквозь прореху в ограждении между двух столбов, где, по всей видимости, когда-то были ворота, выбежала стайка детишек разного возраста и с гомоном промчалась мимо. Один мальчишка притормозил, присвистнул: «Городская!», но его тут же утащил за рукав приятель.

– Стойте! – крикнула я вдогонку, но им было явно не до меня.

От деревни, прихрамывая, спешила девочка в пальтишке с оборванными пуговицами. Я уцепилась за последнюю возможность и преградила ей путь:

– Эй, постой! Это Мёрзлые топи?

– А то ж, – буркнула девочка, сунула руки в карманы и попыталась обойти меня.

– А кто тут главный?

– Староста Нун, ясно дело! Уди с дороги! Не в лужу же мне скакать, ну!

– Подожди, у меня вопрос: у кого узнать про сказки?

– Какие такие сказки? – девочка недоверчиво подняла брови.

– Ну… Считалочки, стишки. Старые-старые истории о мире.

– Дык то к бабкам! Слышь, там дикий котяра кур задрал. Поглядеть охота!

Я отступила. Девочка бодро похромала мимо.

– Эй, а как старосту найти? – крикнула я ей вслед.

– У него дом красивущий!

Я запоздало сообразила, что надо было предложить ей монетку. Наверняка это заинтересовало бы её больше дохлых кур. Я подавила дрожь отвращения – и правда, городская.

Туман отползал, обозначились силуэты холмов, а на юго-востоке солнце, хоть и не могло пробиться сквозь облака, подсвечивало их изнутри. Я ступила на деревянный настил, чувствуя себя непрошенным гостем. Тут же из-за ближайшего дома показался кот, такой же серый и потрёпанный, как и всё вокруг. Остановился на секунду, недовольно повёл хвостом и убежал.

Я некоторое время поблуждала по улочкам – деревня оказалась больше, чем я думала. Или я просто ходила кругами. Было безлюдно, только раз колыхнулась занавеска, да дым из печных труб и запах еды давал понять, что в Топях есть кто-то живой. Раздавался вдалеке стук молотка. Прокукарекал петух. Но никаких голосов, уж тем более, никакого смеха. Не до того было местным. Наверное, собираются вечером, разгоняют туман огнём большого костра и поют старинные песни.

Мне нравилось представлять, как на какой-нибудь праздник всё украшают лентами и фонариками, готовят особые местные угощения и напитки, танцуют и веселятся всю ночь напролёт… Впрочем, это меня так подавило это место и путь к нему, что я пыталась развеять тяжёлые ощущения яркими фантазиями. Мне нужно было время, чтобы взять себя в руки и настроиться на разговор со старостой, а прогулки всегда помогали собраться с мыслями.

Дом старосты стоял на толстых сваях, как и остальные постройки. Отличался он лишь тем, что под крышей над окнами тянулась вырезанная в древесине надпись. Углубления были выкрашены в красный цвет. Видимо, в глазах хромой девочки это и считалось красотой. Я остановилась и попыталась прочитать надпись, но слова были выведены витиевато, да и древесина пострадала от времени и влажного климата. Я разобрала отдельные буквы, но дальше этого не продвинулась.

Скрипнула створка, и из окна высунулась морщинистая старушка в платочке. Мы некоторое время молчали, разглядывая друг друга. Я решила, что она может знать то, что мне нужно. Но как хоть что-то узнать, если я даже разговор начать не могу! Старушка оказалась смелее меня.

– Чего-й тебе, госпожа?

– Я ищу старосту Нуна, – сказала я и спохватилась: – Доброе утро.

– Ну, положим, не доброе – чуть не половину кур дикий кот задрал, слыхала?

Я кивнула.

– Староста тебе почто?

– Я… я езжу по деревням и сказки собираю.

– От оно что… А староста тут, на печке лежит, бока больные греет. Я-то мать его буду. Стой где стоишь, сейчас пущу. Токо смотри, рад он тебе не будет, сама понимаешь.

Окно захлопнулось.

Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, и уж было решила, что про меня забыли, но тут дверь отворилась. На пороге стоял немолодой мужчина. Его седые космы были подвязаны платочком, как у его матери, а левая щека раздулась – видимо, не только бока болели, но и зубы. Он смотрел на меня волком, и я поняла, что привезти табак и кофе было отличной идеей.