Светлана Багрянцева - Когда-то я приду

– Доброе утро, господа, – к ним вышел храмовник в белых одеждах с золотой вышивкой.

Старик оказался седой, маленький и сморщенный, как сушëное яблоко. Борода висела едва не до груди.

– Доброе утро, – Ярко поздоровался вместе со всеми.

– Пойдемте к столу, господа Далер Адгар и Фро Монир. Подпишите документ, что разрешаете брак сыновей, – сказал храмовник.

Отцы невест заранее всё сделали.

В углу у алтаря был маленький столик с встроенным экраном. Все документы были только в виртуальном виде, даже в храмах. Здесь это казалось странным.

Ярко подходить к столику не стал. Дошёл до красной ковровой дорожки, лежащей вблизи алтаря. Рядом встали братья Монир. Вскоре к ним присоединились отцы. Другая родня села на скамейки с резными спинками. Подтянулись ещё гости, которых пригласили на церемонию. В основном это были близкие люди. Ярко увидел дядю Чета с семьёй и дедушек с бабушками. С ними он познакомился накануне свадьбы. Никто не жаждал его видеть, но все смирились с решением Далера. Ярко было на всех глубоко плевать.

Храм наполнился людьми. В первый ряд села Зора Ютам. Мико не было видно. Наконец-то заиграла музыка и невесты стали входить в храм под руку с отцами. Все были удивительно красивы в своих нарядах. Как мужчина Ярко не мог этого не оценить.

Вновь прибывшие подошли к алтарю и встали на дорожку. Получилось, что сначала били Мониры, потом Вижи, следом Ярко с отцом и Мико со Светлой. Храмовник начал церемонию.

– Уважаемый Бирго Виж, вы согласны отдать своих дочерей в семью Монир? – громко спросил старик.

– Согласен, наставник Айде, – ответил Бирго.

– Уважаемый Мико Ютам, вы согласны отдать свою дочь в семью Адгар? – снова вопрос храмовника.

– Согласен, наставник Айде, – с улыбкой ответил Ютам.

Откуда-то вышел парень в голубых одеждах и с палками в руках. Слева от алтаря стоял большой гонг. Помощник храмовника стал отплясывать, стучать по железу и что-то кричать на непонятном языке. Храмовник вторил ему, воздевая руки к скульптуре сидящего на задних лапах волка. Только теперь Ярко заметил, что у скульптуры довольно длинный член, на котором висят какие-то кольца.

Храмовник, продолжая приплясывать, разжёг под кольцами свечи. Ярко казалось, что он попал в какую-то страшную сказку. Звуки гонга оглушали, маленький сгорбленный храмовник виделся страшным призраком. Сердце стало выпрыгивать из груди. Внутренний волк просился на волю. Он хотел обернуться и убежать из этого места.

Ярко вовсе было не страшно, просто душа и сердце не принимали происходящего.

Наконец-то старик остановился, снова подошёл к ним. Воздев руку к верху, он начал громко кричать:

– Омега предназначена принадлежать альфе! Сначала отцу, потом мужу своему! Да смирится омега с участью своей и волей богов! Отныне Ванда и Дина Виж, а также Светла Ютам принадлежат своим мужьям! Слушайтесь во всём своих альф до конца дней ваших и Великий Мун дарует вам много щенков и счастье! Отцы, передайте кольца власти женихам!

К Ярко подошёл Мико и надел ему на палец кольцо с гравировкой имени дочери. Он немного нажал на него, чтобы подогнать по размеру. Вот так, их со Светлой даже не спросили, хотят ли они сами обвенчаться. Никто не крикнул: есть ли у присутствующих гостей возражения и доказательства невозможности их союза. Ярко вчера читал в интернете, именно так венчают на материке обычных людей. В их случае всё решили родители и именно у них спросили согласие.

Парень, до этого стучащий в бубен, прикатил маленький золочëный столик. Храмовник открыл на нëм крышку, прочитал короткую молитву. Потом его помощник снял руками в перчатках два браслета со статуи. Оказалось, что это какой-то гибкий металл и он не образовывал полноценный круг. Зато браслеты соединялись между собой маленькой цепью.

Храмовник и его помощник по очереди провели церемонию одевания браслетов на близнецов. Потом подошли к Ярко и Светле.

Далер и Мико встали сзади них. Отец схватил правую руку Ярко, обнажил запястье и держал. То же проделал Мико с левой рукой дочери.

Помощник храмовника ловко надел обручи и прижал к руке. Светла закричала, как и другие девушки до неё. Ярко стиснул зубы от боли, но стона не удалось избежать. Когда металл сняли, на коже образовался выжженный рисунок. Храмовник сразу стал втирать в него субстанцию, которую брал из столика, читая заунывные молитвы.

Кожа быстро регенерировала, помогала странная мазь, но она же въедалась в заживающие раны и окрашивалась рисунком. Ярко заметил, что татуировка Светлы стала бледно-голубой, а его почему-то почернела, словно уголь. Храмовник, увидев это, чуть не упал от шока. Он пучил глаза и даже икать начал.