Татьяна Мастрюкова - Приоткрытая дверь

Возможно ли, что однажды он уже шил для нее?..

Где искать эту самую манилку? Ищи то, не знаю что, где-то тут, но это не точно. Замечательный квест. У вас шестьдесят минут, время пошло. Подсказок не будет.

Практически первый раз за последнее время я порадовалась, что в квартире никого нет. Бабушка уехала к приятельнице в гости, родители на работе, Люля в очередной раз умотала «по делам» до позднего вечера.

Никто не помешает. О том, что никто оперативно не спасет, я старалась не думать.

Сначала я решила, что манилка наверняка в ванной. Или даже в туалете. Ну, по логике вещей.

– Какие места в квартире манят больше всего? – вслух пропела я и рассмеялась.

Потом перестала. Вообще ничего веселого нет в том, что кто-то из наших гостей пришел в наш дом и подсунул кикимору.

Впрочем, наши гости – это мои и папы с мамой. Так что, если уж кто и мог что-то подсунуть, то это, скорее, пришедшие к тете Юле. Вот с них станется!

Даже бабушку они иногда донимали, хотя она готова была терпеть неудобства и все время находила какое-нибудь оправдание чужому поведению. А вот мама с папой таким терпением не отличались. Особенно папа. И у них частенько были с Люлей конфликты на этой почве.

Ну, положим, в местах общего пользования мы сразу обнаружили бы неладное. Взять хотя бы того слизня… Бр-р-р… Тогда папа в итоге засыпал в слив какой-то порошок, почему-то называемый «крот», а мама еще ливанула уксуса, и пока больше ничего слизневого наружу не вылезало.

А тетка, конечно, палец о палец не ударила…

Люля! Она подбила меня использовать для вызова дедушкиного духа родительскую комнату, потому что ее собственная якобы слишком защищена. Хотя логично было бы проводить всякие сомнительные ритуалы как раз в защищенном месте.

Моя тетка вообще слишком трепетно относилась к доставшейся в ее полное распоряжение бывшей детской. Вот какую бучу подняла из-за открывающейся двери! Лишний раз к себе никого из нас не пускала. Особенно почему-то меня.

Мол, я обязательно что-нибудь сломаю, испорчу или даже возьму без спросу. Как обычно, очень обидные предположения, но Люля этим всегда грешила. Преувеличивала, чтобы «взбодрить».

Если я обнаруживала на лице растущий прыщ, Люля с видом знатока предполагала, что без помощи хирурга мне от него не избавиться.

«Это свищ! Да не бойся, сейчас их на раз вырезают под местным наркозом. Только вот шрам будет. На лице не очень-то, да…»

А потом на голубом глазу утверждала, что специально так говорила, чтобы я обрадовалась, обнаружив, что это просто банальный прыщик, исчезнувший без следа. И чтобы в следующий раз не делала трагедии на пустом месте.

«Готовься к худшему, надеясь на лучшее!» – назидательно провозглашала она.

Только сейчас я вдруг сообразила, что это довольно гадкое поведение, особенно по отношению к своей племяннице.

«Ну ты что, Люлю не знаешь?» – на мои жалобы пожимала плечами мама.

Теперь-то на этот вопрос я даже не знаю, что ответить.

Даже если манилку принесла не сама Люля, а ее гости, они ни за что не стали бы прятать ее в местах общего пользования, где захоронку могли легко найти и выкинуть.

Идеальным для этого местом в нашей квартире всегда была тетина комната.

Дверь была снова приглашающе приоткрыта. Так даже лучше. Я решительно зафиксировала открытую дверь тяжелой табуреткой, чтобы опять не оказаться запертой в бывшей детской. Включила свет, хотя за окном было еще достаточно светло, да и вообще эта комната всегда была светлой. Огляделась. Я совершенно не помнила, что нового появилось в теткиной комнате, потому что мне неизвестно было и старое. Знаю, что куча всего. Всегда куча всего, даже когда мы вместе обитали в детской.

Игра на внимание «найди, что нового появилось в комнате» здесь не работала. Слишком мало исходных данных, как сказал бы какой-нибудь умник. Методом исключения можно было предположить, что это не украшение (Люля обязательно похвасталась бы) и вообще не дорогая вещь. Стала бы она хвастаться манилкой, если бы получила ее в подарок? Или этот предмет без предупреждения ловко спрятали в Люлином бардаке? Если принимать во внимание только игрушки, то и их у тети Юли было предостаточно. Раньше я пыталась выманить у нее то одну, то другую куколку, но Люля держалась твердо. Конечно, у меня своих игрушек было навалом (в том числе и подаренных тетей), и я зарилась на ее кукол, скорее, из-за их недосягаемости. Впрочем, тетку никогда не волновало, что мои игрушки – такая же моя неприкосновенная собственность. Поэтому ей ничего не стоило, без моего разрешения покопавшись в моих куклах, взять и подарить какую-нибудь дочке своей приятельницы.