Лилия Лукина - Новая Марджори

А потом ее мысли переключились на сам подземный ход, и она удивилась, вспомнив слова Тройдов о том, что он обвалился. «Странно! – подумала она. – Что-то здесь не то! Как мог он, выложенный изнутри камнем, обвалиться сам по себе? Да еще недалеко от выхода? Ведь над ним не то что железной, но и даже обычной автомобильной дороги не проходит?» – и она отправилась в комнату с черным камином, где, как много веков назад Маргит, засунула руку в трубу и, нащупав рычажок, потянула его вниз – механизм исправно работал и «дверь» открылась. «Дорога жизни Тетушки! – растроганно подумала Маргарита. – Как сказала тогда Флоренс, «этот ход ведет на свободу». Так и оказалось! Спасибо тебе, Флоренс!».

Но тут сентиментальное настроение Маргариты, как рукой сняло, потому что она почувствовала, что из подземелья идет очень своеобразный запах. Елене он напомнил бы старые добрые времена, когда мама смазывала свою швейную машинку, а вот Маргарита определила безошибочно – так пахло оружие в смазке. Она сбросила куртку и, достав из кармана фонарик, начала медленно и осторожно спускаться вниз. Передвигаясь крошечными шажками, она постоянно светила себе над головой, по сторонам и под ноги, когда вдруг увидела на потолке странное, очень темное пятно. Она осветила потолок впереди и позади себя настолько, насколько позволяла мощность фонарика, но ничего подобного нигде больше не обнаружила. Она присмотрелась к пятну получше и поняла, что это просто застарелый след копоти, как будто кто-то специально и старательно коптил потолок именно в этом месте. «А почему именно здесь?» – удивленно подумала она, но, поскольку к оружию это никакого отношения не имело, она выбросила это пятно из головы и, решив двигаться дальше, посветила себе под ноги. И вдруг…

– Привет! – сказала она сама себе – прямо перед ней была «растяжка»: граната тускло отсвечивала в свете ее фонарика, а вот натянутая между стенами на высоте сантиметров тридцати от пола проволока весело блестела. Сделав шаг назад, Маргарита осторожно повернулась и двинулась обратно.

Закрыв за собой «дверь», она снова накинула куртку, достала сигареты с зажигалкой, присела на край оконного проема, опираясь спиной о приколоченные снаружи доски, и закурила. Итак, она оказалась права! Оружие действительно прятали здесь, в замке, но чувства удовлетворения не было совсем. Ей было до чертиков обидно, что какой-то гад не только узнал эту, принадлежащую теперь только ей тайну, но и осквернил этот ход, когда-то подаривший Тетушке свободу и счастье.

«Ну, уж нет! – зло подумала она. – Так просто это тебе с рук не сойдет! – и стала потихоньку выстраивая логическую цепочку: – Так. Флоренс говорила, что только она одна знала тайну потайного хода, а умерла она той же ночью – значит, по идее, рассказать о нем больше никому не могла. А это в свою очередь значит, что их кто-то подслушал. Но вот, кто именно? Причем не только подслушал, но и, наверное, подглядел за Маргит. А только кто-то из тех, кто крутился на конюшне. Или около нее. Она тогда не обращала на парней в замке никакого внимание, а ведь кто-то из них мог быть в нее влюблен, вот и крутился поблизости, чтобы почаще попадаться на глаза. Та-а-ак! – она бросила окурок на покрытый многовековыми пластами грязи и сгнивших осенних листьев пол и, закрыв лицо руками, начала одного за другим перебирать всех, кто более-менее подходил. И вот ей на память пришла прыщавая физиономия Билла Томсона, мальчишки с конюшни, который постоянно попадался на глаза Маргит, стоило ей выйти из дома. Да, похоже, это он!» – решительно заключила она. Очнувшись от своих-чужих воспоминаний, она достала сотовый телефон, данный ей Смитом листок, набрала номер Тобба и, услышав ответ, категорично потребовала:

– Джек, вам нужно немедленно! Понимаете? Немедленно приехать в замок!

Выслушав его краткое и решительное: «Еду», она убрала телефон и, выйдя из дома, села рядом с Мэри и Лейзоном, которые оживленно болтали, словно старые и добрые друзья, причем девушка уже называла его просто Альбертом, а он ее Мэри, объяснив им, что хочет немного отдохнуть. Полицейская машина приехала очень быстро и появившийся из нее серьезный и сосредоточенный Тобб, совершенно естественным тоном сказал им, что уже освободился и решил присоединиться к ним. Но занятые друг другом Мэри и Лейзон его появления, казалось, даже не заметили, а Маргарита, поднявшись, показала ему кивком, чтобы он шел за ней, и направилась прямо в комнату с черным камином, где, снова присев на «подоконник», сказала: