Игорь Камерзан - В поисках священного Грааля

Он постоянно хотел есть и долго и упорно ныл, пока мы не устраивали привал. Еще через пару дней пути Крониак вдруг воскликнул:

– Да пропади оно все пропадом! – и скинул с себя тяжелый, холодный доспех.

Теперь я окончательно убедился в том, что при необходимости принять бой вся ответственность за его исход будет лежать только на мне.

Больше всего мне не нравилось в Крониаке то, что он знал кучу песен, большинство из которых было мне незнакомо. А когда известные ему песни закончились, то он стал придумывать их на ходу, сочиняя целые поэмы. И чем дольше он не ел, тем больше наименований еды звучало в его песнях.

Одной из любимых его песенок была эта:

Так, с песнями и ворчанием Крониака, мы прошли весь путь от Штормхолда до Приозерья, за которым простирались древние болота Низины. Тысячи и тысячи озер приветствовали нас своей красотой в Приозерье. Как и время охоты на горгон, мы соорудили плот и отправились вниз по Туманной реке.

Мне нравилось наблюдать за облаками, когда они одеялом покрывали небо, оставляя только тоненькую полоску над горизонтом. Я любил смотреть на то, как с реки поднимался туман и окутывал всю реку, затрудняя наше продвижение.

За прошедшее время я очень соскучился по этим местам, по духу приключений и теперь был несказанно рад, что и то и другое вновь вернулось ко мне. Иногда я спрашивал своего попутчика о прошлых путешествиях, местах, где ему удалось побывать. Но ничего конкретного в ответ я не получал, и порой мне казалось, что он и вовсе меня не слушал.

Неудивительно, что Сольнир добрался до Низины на несколько дней раньше нас: у него не было никого, кто постоянно ныл и стонал рядом и хотел жрать, спать и не затыкался, пока не получал желаемого.

Во время своего путешествия Сольнир остановился в местечке под названием Ирни. И я решил, что нам стоит переночевать там же. Из трактира, который назывался «Беременный эльф», доносилась ужасная музыка и смрадный запах, хуже, чем от болота – Сольнир всегда умел находить отличное место для остановки. Трактир был двухэтажный, на первом этаже пили, ели и шумно веселились, по ночам сильно мешая постояльцам, которые располагались в комнатах.

Та пара дней, на которую Сольнир нас опередил, добравшись до Приозерья быстрее, чем мы, была бессмысленно потрачена им на игру в кости. Договорившись с трактирщиком о том, что за небольшую цену переночуем у него, мы поднялись в свои комнаты. Устав после тяжелого пути, мы с Крониаком поспешно отправились спать.

– Обо мне не беспокойся. Встретимся утром, – сказал Крониак и исчез за дверью своей комнаты.

Ночью, несмотря на накопившуюся усталость, мне не спалось. Как оказалось, не спалось и моему попутчику. Когда я первый раз спустился в трактир перекусить, Крониак стоял посреди шумной компании игроков в кости и кому-то что-то доказывал. Я слегка удивился, но не придал этому большого значения и занялся едой. Через какое-то время послышалась громкая ругань. Группа людей, недавно игравших в кости, подняла такой шум, что не слышать его было невозможно. В центре этой группы был Крониак. Он что-то громко доказывал остальным, затем вскочил на стол и заорал:

– Если это нормально, то это тоже нормально! – и снял штаны.

Повисло молчание, возникла неловкая пауза. И тогда Крониак тихонечко запел:

– До-ре-ми-фа-соль – радость или боль? В маленьком саду гномы собрались…

– Каналья! – кто-то резко оборвал песню Крониака.

Затем сильная рука скинула его на пол, и трое, что до того спорили с ним, принялись его избивать. Наконец я решил вмешаться в происходящее.

– Стойте! Мой друг – честный человек, и я готов за него поручиться.

Группа людей, которая уже собиралась растерзать Крониака на секунду остановилась.

– Я же говорю, что в Цитадели всегда переставляют один кубик! – не вовремя завопил Крониак.

Его продолжили избивать. Уворачиваясь от ударов, Крониак снова залез на стол. Мне пришлось при помощи магии приподнять стулья и бросить их на пол рядом с Крониаком и его новыми друзьями, чтобы на меня снова обратили внимание.

Люди всегда удивляются, когда видят самостоятельно перемещающиеся в воздухе предметы интерьера.

– Ничего страшного! – прокричал я. – Это всего лишь телекинез!

Наконец на меня обратили внимание, и я продолжил: