Ли Бардуго - Крах и восход

Я опустилась на сиденье напротив Давида. Он притащил стул и стол в самую сухую из пещер и заполнил одну из полок запасным маслом для светильников, а также травами и смесями для бальзама Жени. Обычно он корпел над какой-то формулой или что-нибудь чинил, не отрываясь от своего занятия часами, но сегодня не находил себе места – суетился с чернилами, постоянно посматривал на карманные часы, которые выложил на стол.

Я вяло пролистывала один из журналов Морозова. От их вида уже тошнило – бесполезные, сбивающие с толку и, что важнее всего, незавершенные . Он описывал свои гипотезы касательно усилителей, охоту на оленя, двухгодичное путешествие на китобое в поисках морского хлыста, теории насчет жар-птицы, а затем… ничего. Либо какие-то записи отсутствовали, либо же Морозов оставил работу неоконченной.

Перспектива поисков и использования жар-птицы и без того была достаточно грандиозной. Но мысль о том, что ее может не существовать и мне придется снова сражаться с Дарклингом без нее? Думать об этом было слишком страшно, так что я просто отмахнулась от этих размышлений.

Я заставила себя переворачивать страницы. Единственным способом следить за временем были часы Давида. Не знаю, где он их откопал, как заставил работать и соответствовало ли время на них времени на поверхности, но я испепеляла циферблат взглядом и мысленно поторапливала минутную стрелку, чтобы шла быстрее.

Святые стражи приходили и уходили, погруженные в изучение каких-то текстов. Они должны были проливать свет на рукописи, изучать священные писания, но я сомневалась, что их основная работа заключалась в этом. Шпионская сеть Апрата раскинулась по всей Равке, и эти люди считали своим призванием поддерживать ее, расшифровывать послания, собирать информацию, выстраивать культ новой святой. Трудно не сравнивать их с моими солнечными солдатами, большинство из которых были молодыми и неграмотными, не ведающими древних таинств, которые охраняли эти мужчины.

Когда мне окончательно осточертели каракули Морозова, я поерзала на стуле, пытаясь размять затекшую спину. Затем достала старый сборник текстов, где в основном обсуждались молитвы, но в них также описывалась версия мученичества Санкт-Ильи.

В этой Илья представал каменщиком, а соседского мальчишку затоптала лошадь – это что-то новенькое. Обычно мальчика изрезало на кусочки плугом. Но история заканчивалась так же, как и все остальные: Илья вернул мальчонку с того света, и за его труды жители деревни бросили мужчину в реку, предварительно сковав железными цепями. В некоторых версиях утверждалось, что он не утонул, а выплыл в море. Другие клялись, что его тело всплыло через пару дней на дальнем берегу – прекрасно сохранившись и источая аромат роз. Я выучила их все наизусть, но ни в одной не было ни словечка о жар-птице или указаний, что Два Столба – подходящее место для начала поисков.

Все наши надежды на обнаружение жар-птицы опирались на старую иллюстрацию: Санкт-Илья в цепях, окруженный оленем, морским хлыстом и жар-птицей. Позади него виднелись горы, а еще дорога и арка. Арка давно разрушилась, но я думала, что эти руины можно найти в Двух Столбах, неподалеку от поселения, где родились мы с Малом. По крайней мере, я надеялась на это. Сегодня во мне было меньше уверенности, что Илья Морозов и Санкт-Илья – один человек. Я больше не могла читать копии «Истории Святых». Они лежали заплесневелой стопкой в дальнем углу, больше напоминая детские сказки, которые вышли из моды, чем предзнаменования некой великой судьбы.

Давид снова ухватился за часы, положил на место, опять потянулся, попутно опрокинув пузырек с чернилами и водрузив его на место дрожащими пальцами.

– Да что с тобой сегодня такое? – не выдержала я.

– Ничего, – резко ответил Давид.

Я уставилась на него.

– У тебя губа кровоточит.

Парень вытер ее рукой, но кровь снова выступила. Должно быть, он прокусил ее.

– Давид…

Он стукнул костяшками пальцев по столу, и я чуть не подпрыгнула. За мной стояли два стража. Пунктуальные и устрашающие, как всегда.

– Вот, – сказал Давид, вручая мне маленькую жестянку. Прежде чем я успела ее забрать, страж выхватил ее из рук.

– Что вы делаете? – сердито поинтересовалась я. Хотя и так знала. Ничто не передавалось между мной и другими гришами без тщательного осмотра. Для моей же безопасности, разумеется.

Святой страж меня проигнорировал. Пробежался пальцами по верху и дну жестянки, открыл ее, понюхал содержимое, изучил крышку, затем закрыл и молча вручил мне. Я вырвала жестянку из его хватки.