Виктория Шваб: Зло

Виктор отвел взгляд, предоставляя им минуту уединения, что было нелепостью… если учесть, что их публичная встреча была очень… публичной. Одна из преподавательниц, сидевшая через несколько столиков, посмотрела на них поверх газеты и выгнула бровь, а потом с громким шуршанием перевернула страницу. Спустя какое-то время Эли с Анджи сумели разлепиться, и она приветствовала Виктора быстрым объятием – жестом простым и искренним, очень теплым, но без всякого жара.

И его это устраивало. Вик не был влюблен в Анджи Найт. Она ему не принадлежала. Хотя это он первым с ней познакомился, хотя это он когда-то стал для нее магнитом, и она подошла к нему в МОЗЛе в ту первую неделю занятий на первом курсе, и они выбрали смузи, потому что (несмотря на сентябрь) жарища стояла адова, и ее щеки покраснели после пробежки, а его – от разговора с ней. Она познакомилась с Эли только на втором курсе, когда Виктор пригласил своего нового соседа сесть с ним за столик, потому что решил, что это полезно для кармы.

«Долбаная карма», – подумал он, когда Анджи отстранилась и села обратно.

Эли взял суп, а Виктор предпочел китайскую кухню, и они втроем сидели среди нарастающего гвалта столовой, ели и обменивались бездумными фразочками, хотя при этом Виктору безумно хотелось выяснить, о чем это Эли думал, выбирая в качестве темы ЭО. Тем не менее Виктор понимал, что в присутствии Анджи расспрашивать Эли не следует. Анджи Найт была силой. Длинноногой силой с таким острым любопытством, какого Виктор прежде не встречал. Ей было всего двадцать, но ее с пятнадцати лет зазывали в десятки лучших колледжей, вручали десятки визиток и делали десятки предложений и повторных предложений, предлагали явные и неявные взятки – а она оказалась в Локленде. Недавно она приняла предложение от конструкторской фирмы, и после выпуска ей предстояло стать самой юной (и Виктор был готов биться об заклад, что и самой талантливой) служащей компании. А ведь ей еще даже спиртное употреблять запрещено законом!

К тому же, судя по взглядам, которые остальные студенты бросали на Эли, после того как он выбрал тему, Анджи достаточно скоро об этом услышит.

Наконец ленч, приправленный паузами и предостерегающими взглядами Эли, закончился, и звонок вызвал Анджи на следующее занятие. Вообще-то, ей даже не полагалось иметь еще одно занятие, но она взяла дополнительный курс по выбору. Эли с Виктором остались сидеть, провожая взглядами ее голову в ореоле рыжих волос: Анджи была полна предвкушения, словно ей предстояло отведать торта, а не разбираться с судебной химией или кпд в механике – или с какой-то еще темой, которой она на этот раз увлеклась.

Вернее, это Эли провожал ее взглядом, а Виктор наблюдал за тем, как Эли на нее смотрит – и у него под сердцем что-то скручивалось. Дело было не просто в том, что Эли украл у Виктора Анджи (что было достаточно противно), но и в том, что Анджи тоже украла у него Эли. По крайней мере, того Эли, который был интереснее. Не парня с идеальными зубами и веселым смехом, того, который прятался внутри, сверкающего и острого, как осколок стекла. Кого-то опасного и голодного. Однако, когда Эли находился рядом с Анджи, тот второй никогда не показывался. Эли был идеальным парнем: заботливым, внимательным и… скучным. И сейчас Виктор поймал себя на том, что всматривается в друга после ухода Анджи, выискивая признаки жизни.

Прошло несколько молчаливых минут: обеденный зал постепенно пустел. И наконец Виктор потерял терпение и лягнул Эли под столом. Тот лениво оторвал взгляд от тарелки.

– Ну?

– С чего вдруг ЭО?

Лицо Эли очень-очень медленно начало раскрываться – и Виктор почувствовал, как узел у него в груди распускается от облегчения при виде темной стороны Эли.

– Ты в них веришь? – спросил Эли, рисуя узоры в остатках супа.

Виктор помедлил, пережевывая кусок курицы в лимонном соусе. ЭО. ЭкстраОрдинарные люди. Он знал о них не больше, чем люди обычно знают о подобных феноменах, просматривая информацию на сайтах и натыкаясь на редкие телепередачи с «обличениями», где специалисты анализируют зернистые изображения мужчины, поднимающего автомобиль, или женщины, окруженной огнем, но не сгорающей. Знать про ЭО и верить в ЭО – это совершенно разные вещи, а по тону Эли он не мог определить, к какому лагерю тот принадлежит. Виктору было непонятно, в каком лагере его хотел бы видеть Эли, и дать ответ стало невероятно трудно.

– Ну! – поторопил его Эли. – Так веришь?