Кассандра Клэр - Механическая принцесса

– Кто это?

Все уставились на бежавшую к ним фигурку. Солнце светило им прямо в глаза, поэтому Тесса не сразу поняла, что это девушка. Шляпы на ней не было, светло-каштановые волосы развевались на ветру. Она была высокой и худощавой, ярко-розовое платье порвано и забрызгано кровью. Добежав до них, девушка бросилась на шею Уиллу и затряслась в рыданиях.

– Татьяна…

Тесса украдкой разглядывала сестру Лайтвудов. Волосы, как у Гидеона, глаза, как у Габриэля, – такие же зеленые; ее вполне можно было назвать симпатичной, если бы не опущенные книзу уголки губ, выдававшие брюзгу. Несмотря на то что девушка была в слезах, в ее облике проскальзывало что-то театральное, словно она осознавала, что на нее все смотрят, особенно Уилл.

– Чудовище… огромное… – задыхаясь, пролепетала Татьяна. – Оно схватило моего дорогого Руперта и куда-то поволокло!

– Поволокло? – спросил Уилл. – И куда?

– Т-туда… – Татьяна махнула рукой, указывая направление. – Кажется, в итальянский сад. Сначала Руперту удалось увернуться, но потом… потом эта тварь поволокла его дальше по дорожке. Я кричала, но это не помогло…

Из глаз девушки снова полились слезы.

– Так ты только криком ограничилась?

– Но я кричала изо всех сил… – В голосе Татьяны послышалась обида. Она окинула Уилла холодным взглядом, будто и не плакала вовсе. – Да… великодушия от тебя не дождешься. – Тут ее взгляд упал на Тессу, Сесилию и Джема. – О, мистер Карстейрз, – чопорно, словно на вечернем балу, произнесла она, – рада видеть вас. А вы… – повернулась она к Сесилии, и глаза ее сузились.

– Перестань, ангела ради! – перебил ее Уилл и решительно двинулся вперед, заставив Татьяну отскочить в сторону.

Та постояла немного, но затем догнала четверку, хотя ей меньше всего хотелось возвращаться в сад.

– Вы – сестра Уилла, – произнесла Татьяна, поравнявшись с Сесилией, Тессу она предпочла игнорировать.

Сесилия окинула ее презрительным взглядом:

– Совершенно верно, я сестра Уилла, но вам-то какое до этого дело? Тесса, ну что ты там?

– Иду, – ответила приотставшая Тесса – все-таки каблуки здорово ей мешали. Но дожидаться друзей у кареты, когда они подвергали себя смертельной опасности… нет, это не в ее правилах.

За высокой живой изгородью виднелась оранжерея из дерева и стекла, ярко блестевшая на солнце. Услышав позади легкий хруст, Тесса обернулась и взглянула на белый фасад дома. Ей вспомнился бал, устроенный Бенедиктом Лайтвудом.

«Уилл», – прошептала она. Юноша разомкнул ее пальцы, лежавшие у него на шее, стянул с нее перчатки и бросил их к золотой маске, валявшейся на каменном полу. Потом снял свою черную маску и отбросил в сторону. Маска оставила на его скулах красные отметины, похожие на шрамы. Она потянулась к ним, но он ласково взял ее ладони и отвел их в стороны:

«Нет, сперва дай мне прикоснуться к тебе. Я так давно…»

Залившись краской, Тесса прогнала воспоминания.

Дойдя до прохода в живой изгороди, они увидели перед собой утопавший в листве итальянский сад, украшенный статуями античных героев. В фонтан лила воду из вазы Венера; выстроившись вдоль дорожек, смотрели друг на друга пустыми глазницами великие деятели прошлого. Цезарь, Геродот и Фукидид… узнала Тесса. Дальше шли поэты и драматурги: Аристотель, Овидий, Гомер (на его глазах была каменная повязка), Виргилий и Софокл… Вдруг воздух вспорол душераздирающий крик. Тесса резко обернулась. Татьяна? И как она умудрилась отстать? Тесса бросилась к ней, за ней – остальные. Когда она подбежала к девушке, та схватилась за нее, словно слепая.

– Руперт… – простонала Татьяна, и на сей раз в ее стоне не было ничего театрального.

Тесса увидела застрявший в изгороди мужской башмак. Она подумала, что в ворохе листвы должно лежать неподвижное тело, но, нагнувшись ниже, обнаружила, что тела как раз и не было – только башмак с торчавшей из него рваной плотью.

– Ничего себе червячок – сорок футов, – прошептал Уилл Джему, когда они, благодаря нанесенной руне, бесшумно шли по саду. – Ты только подумай, какую огромную рыбину на него можно поймать.

– Не смешно, – нахмурился его друг.

– А мне смешно… правда, самую малость.

– Знаешь, Уилл, не стоит отпускать шуточки, ведь речь все-таки идет об отце Габриэля и Гидеона.

– На которого мы охотимся в украшенном скульптурами саду, потому что старина Бенедикт превратился в червяка.

– Не в червяка, а в демонического червя, – поправил его Джем и на минуту остановился, чтобы осмотреться. – В огромного змея, если это излечит тебя от неуместного юмора.