Аркадий Шушпанов - Теневой Дозор

Что такое третья передача и для чего нужно было включать именно ее, Дмитрий представлял себе тоже очень смутно. Тем не менее он при желании смог бы вести не только служебную «хонду», но и тяжелый грузовик с прицепом – примерно как тот, что собирался обогнать, – и вертолет, и даже пассажирский лайнер. А вот объяснить, как это делает, – ни в коем случае. Когда знание по-быстрому вкладывается в голову и рефлексы с помощью волшебства, почему-то всегда выходит именно такой эффект.

Точно так же Дмитрий говорил на четырех живых европейских языках и двух мертвых, но толком не сформулировал бы ни одного правила. А если начинал хотя бы задумываться о грамматике, то наружу вылезал страшный акцент. Такое вот побочное действие.

Впрочем, знания и навыки, полученные магическим путем, не сравнятся с добытыми потом и кровью или воспитанными с детства. Именно потому многое в Инквизиторов вбивают не магией, а рутинной зубрежкой. Мечты лентяев о волшебных таблетках – всего лишь мечты. Волшебные таблетки существуют, но только слабосильные или с кратким действием. К примеру, вложенные на курсах приемы могли сработать при внезапной стычке, но опытный боксер без труда расписал бы Дреера и под гжель, и под хохлому. Если, конечно, вести честный бой.

В искусстве крутить руль Дмитрий тоже уступал простому работяге-шоферу, не говоря уже об автогонщике. Зато ни один автогонщик не умел просматривать грозди линий вероятности.

А еще Дмитрий был на задании, потому и мог водить. Для самого себя он сумел бы в лучшем случае запустить мотор. И то вряд ли.

Фура давно свернула. Машина катила по дороге меж двух сплошных рядов деревьев без намека на строения. Однако навигатор почему-то утверждал, что едут они с Дреером по улице Ленина. Прибор тоже был непрост. Внутри, кроме микросхем, пряталось еще несколько заряженных кристаллов. Инквизиция всегда полагалась на артефакты и вместе с тем не оставляла попыток интегрироваться в двадцать первый век. В прошлом году началась всеобщая электронная каталогизация архивов, а научный отдел не переставал делать разработки по сращиванию техники и магии. Выходило у них по-разному, так что навигатор вполне мог и привирать.

Впереди наконец-то показалась городская окраина. Над крышами вознеслись несколько церковных куполов и какие-то башни.

Суздаль.

Дорога разветвилась, но машина двигалась по прямой, миновав нечто вроде городских ворот – ими служили два белокаменных столба, увенчанных флюгерами. Почти сразу же по правую руку выросла крепостная стена. Дмитрий подумал было, что это местный кремль, но…

«Спасо-Евфимиев монастырь», – сообщила по-латыни надпись на дисплее навигатора.

В первые секунды после трассы ехать по центральной улице города на сорока в час казалось непереносимым. Но Дмитрий сразу уловил необычайно спокойную ауру места, и ритм перестроился сам собой.

Фон Москвы – бесконечный калейдоскоп Тьмы и Света. Фон Праги – монументальное равновесие изначальных сил. Суздаль же однозначно был городом Светлых. Которых, правда, согласно данным регистрации, тут проживало ровно двое на четырнадцать тысяч населения. Впрочем, и Темных, согласно этим же данным, здесь было зарегистрировано всего трое. Плюс еще один новичок, причина визита надзирателя Дреера. Соотношение никак не укладывалось в печально знаменитую константу «один к шестнадцати».

Сейчас это стало почти объяснимым. На одной только улице Ленина, проехав всего пару минут, Дмитрий увидел несколько храмов.

Дреер не стал более религиозен, когда узнал об Иных. Лекции о природе Силы и рассказы о Сумраке, пожалуй, еще сильнее оттолкнули его от какого-либо мистицизма. Волшебство теперь было для него чем-то вроде атомной энергетики или программирования: ничего не смыслишь, но плодами пользуешься каждый день, не испытывая ни суеверного ужаса, ни пиетета.

Тем не менее в Суздале даже его проняло.

Остановился недалеко от торговых рядов. Собака на приборной доске закивала с удвоенной силой: мол, правильно, хозяин. Дмитрий вылез из-за руля, размял ноги и спину. Затем снял с плечиков за креслом серый пиджак. Балахон на людях разрешалось не носить, однако штатский костюм полагалось выдерживать в цветах мундира.

Дмитрий вытащил из кармана телефон. Услышав женский голос, коротко сказал в трубку:

– Школьный Надзор. Приехал забрать мальчика.

Сразу двинулся к нарядному двухэтажному зданию. Нижний этаж был выложен из кирпича, верхний – деревянный сруб. Кованый флюгер над красной островерхой крышей изображал черного кота, что примостился на рогатом месяце.