Игорь Пронин - Охотники на вампиров

Они почти поверили, что пронесло…

Именно поэтому боевики открыли огонь издали, не особенно беспокоясь о том, что пули влетают не только в тела запланированных жертв, но и в других людей. Боевики Лебененко открыли огонь, и первой упала ГуГу. Три пули в спину были скорее результатом случайного попадания, чем меткости, но их вполне хватило, чтобы девушка захлебнулась кровью. Она вскрикнула, падая, попыталась позвать на помощь, протянула руку, но Демон не обернулся.

Он всё ещё надеялся.

Он верил.

Даже в тот момент, когда пуля влетела ему в бедро, он продолжил бег, хоть и завопил, как раненый заяц. Испуганно. Обреченно. Он завопил, но нашёл в себе силы продолжить бег, он устремился к дверям, но у самой створки получил выстрел в затылок.

И упал.

Чтобы не подняться…

– Сдохни!

– После тебя!

– Сдохни!

– Ни за что!

– Тебе не жить!

– Тебе…

Они наконец-то встретились. Сошлись лицом к лицу, все остальные, так получилось, или уже погибли, или были слишком заняты друг другом, и тем троим, что рубились у стола молодожёнов, никто не мешал.

– Ненавижу!

– Убью!

– Мерзавец…

Кардинал, его епископ и его брат. Злейшие враги.

Джозефу нужна кровь. Её требуют пятнадцать лет ожидания. Её требует братская ненависть. Её требует душа, которая видит в этой крови смысл жизни. Джозеф не может уйти без головы брата…

Григорию нужна жизнь. Жизнь ослепительно красивой девушки, которая рыдает, прижимая к груди мёртвого мужа. Григорий не понимает, что жизни у них не будет, что Лиза не простит, не поймёт, не изменит своего решения – Григорию нужна эта женщина, потому что он видит в ней смысл жизни. Григорий не может уйти без неё…

Верену нужно время.

Старый кардинал стоит перед ними с двумя мечами в руках – забрал у мёртвых врагов, – и отбивается с неимоверной ловкостью, с искусством, что оттачивалось годами, с силой, что ещё в нём оставалась и удесятерялась сейчас яростью. И пониманием того, что ни отступить, ни умереть он не имеет права. Он должен продержаться до прихода помощи…

На поляне идёт бой, падают гости, падают враги… Смерть собирает урожай странных вампирских жизней, но квинтэссенция всего здесь, у столика рыдающей Лизы.

«Недурно… Челы показали себя именно такими зверьми, как мы о них и думали…»

Да Вега брезгливо оглядел боевиков, только что расстрелявших подростков и нескольких гражданских, на мгновение задумался: «Может, стоит их нейтрализовать?», но уже в следующий миг увидел нечто более интересное – Виолиций!

Мерзавец тащил куда-то смазливую человскую девчонку – опять девчонку! – и, судя по физиономии, ему было очень страшно.

– А ведь ты ещё не знаешь, что я здесь, – усмехнулся Альфонсо. – Не знаешь…

Рыцарь обернулся к террористам, которые проконтролировали смерть подростков и как раз собирались уходить, вновь усмехнулся и мягко, очень легко, коснулся магическим пассом сознания ближайшего боевика.

– Куда мы бежим?

– Туда! – отрывисто ответила девушка.

– На улицу? – робко продолжил конец.

– Подальше от вампиров!

Основной бой с прорвавшейся стаей шёл на поляне, однако отдельные кровососы разбежались по территории клуба и охотно атаковали подвернувшихся под руку челов. Поняв это, Маша выбрала единственно возможный в их ситуации выход – помчалась к главному входу. А поскольку основная масса гостей уже проскочила холл, они с Виолицием бежали едва ли не в одиночестве.

– Подальше – это хорошо!

– Ещё как…

Невозможно объяснить, как именно Маргарите удалось среагировать на нападение. Возможно, она заметила движение. Возможно, она его ощутила. Сработало предчувствие приближающейся опасности или же ей просто повезло… Кто знает?

Важно лишь то, что девушка успела дёрнуть Виолиция за руку, и автоматная очередь, которую выпустил облачённый в чёрный комбинезон чел, прошла высоко над их головами.

– С его женой ты тоже спал?

– Не знаю! – прорыдал конец. – Я много с кем спал…

– Что он творит?

– Эстас! Очнись!

– Опомнись!

Однако боевик не обратил никакого внимания на вопли подельников и продолжил увлечённо палить по дальнему углу холла, где среди столиков, диванчиков и кресел залегли девушка и лысый, разряженный, как попугай, толстячок невысокого роста.

– Он спятил? – изумился Бшезик.

– Похоже на помешательство, – подтвердил Полубшезик.

– Что делать? – Салас посмотрел на старшего.