Анджей Сапковский - Божьи воины

— Мы сломали их, — повторил Ян Краловец из Градка. — Отсекли им рог Моава. Ян Зембицкий убит, Свидница и Вроцлав наполовину перебиты. Теперь никто нас не задержит. Мы воспользуемся победой. Силезия практически в наших руках. Ты хочешь мстить? Иди с нами!

— Я должен ехать.

Солнце пробивалось сквозь тучи. День обещал быть холодным. Двадцать седьмое декабря 1428 года. Понедельник после Рождества Господня.

Краловец тяжело вздохнул.

— Ну что ж, коли должен, то должен. Поезжай с Богом!

На голове повешенного сидела ворона. День, хоть холодный, был изумительно солнечным, почти совсем безветренным. Повешенный только слегка покачивался и разворачивался на скрипящей веревке, что, казалось, совершенно не мешало вороне. Вцепившись когтями в остатки волос трупа, птица методично и спокойно выклевывало то, что еще можно было выклевать.

На башнях Зембиц блестели в декабрьском солнце черепицы. По дороге в сторону Гродских ворот тянулась вереница беженцев. Вести о приближающихся гуситах, видимо, распространились быстро.

Рейневан пошлепал взмыленную от пены шею коня. Шесть миль, отделяющих Старый Велислав от Зембиц, он преодолел всего за полтора часа. В результате коня он почти доконал. Последний отрезок пути тот едва шлепал. Да и то с остановками.

Ворона взмыла с головы повешенного, отлетела, каркая, села немного повыше, на горизонтальную балку шубеницы.

— Насколько я понимаю, Рейнмар из Белявы?

Задавший вопрос человек появился неведомо откуда. Словно вырос из-под земли. Он сидел на пегой коняшке. Одет был по-городскому. Лицо было неприметное, а акцент польский.

— Конечно, Рейнмар из Белявы, — ответил он сам себе. — Я поджидаю здесь именно вас, господин.

Рейневан вместо того, чтобы ответить, потянулся к мечу. Человек с неприметным лицом даже не дрогнул.

— Я ожидал, — спокойно сказал он, — без каких-либо злых намерений. Только для того, чтобы передать сообщение. Важное сообщение. Можно говорить? Вы, господин, выслушаете спокойно?

Рейневан не собирался подтверждать. Незнакомец это заметил. Когда он заговорил, голос у него изменился. В нем прозвучали металлические и зловещие нотки.

— В город тебе ехать незачем, Рейнмар из Белявы. Ты ехал быстро, не щадя коня. И все же запоздал.

Рейневан пересилил неожиданно охватившее его отчаяние. Сдержал слабость. Сдержал подскочившее к горлу сердце. Начавшие дрожать руки укрыл за лукой седла. До боли стиснул зубы.

— Девушки, спасать которую ты спешил, в Зембицах уже нет, — сказал незнакомец. — Спокойно! Без глупостей. Терпение, больше терпения. Выслушай меня...

Рейневан и не думал слушать. Выхватил меч и ударил коня шпорой. Конь дернулся, шаркнул копытом, зафыркал, поднял и повернул голову. И не сделал ни шага.

— Больше терпения, — повторил незнакомец. — Не делай глупостей. Твой конь не двинется с места, а ты сам не приблизишься ко мне. Пожалуйста, выслушай меня.

— Говори. Что с Юттой?

— Госпожа Ютта де Апольда цела и невредима. Но покинула Зембицы.

— Отку... — Рейневан глубоко вздохнул — Откуда мне знать, что ты не лжешь?

Незнакомец некрасиво усмехнулся.

— Veritatem dicam, quam пето audebit prohibere [305]. — Его прекрасная латынь наравне с акцентом выдавала в нем поляка. — Госпожи Ютты уже нет в Зембицах. Мы решили, что в руках князя Яна она не будет в безопасности. И что люди, на попечение которых князь ее оставил, не обеспечат ей телесной неприкосновенности. Поэтому мы решили высвободить госпожу Ютту из зембицкой тюрьмы. Нам повезло, и мы ее высвободили. И приняли, я сказал бы так: sub tutelam [306].

— Где она сейчас?

— В безопасном месте. Спокойно, юноша, спокойно. Ей ничто не угрожает. У нее волос с головы не упадет. Она, как я сказал, под нашей опекой.

— Это значит под чьей? Под чьей, черт побери?

— Ты поразительно недогадлив.

— Инквизиции?

— Ти dicis, — усмехнулся незнакомец, — Ты сказал.

Рейневан опять пробовал послать коня вперед, но конь снова захрапел и затопал на одном месте,

— Других вы за магию сжигаете, — сплюнул он. — Засранцы лицемерные. Я не спрашиваю, чего вы хотите от меня или какова цель шантажа, догадываюсь, в чем дело. И лояльно предупреждаю: я только что прикончил одного сукина сына шантажиста. И крепко решил приканчивать следующих, всех, которые появятся. Передай это Гжегожу Гейнче. А тебя, посланец, я запомню, будь спокоен. Ты не будешь знать ни дня, ни часа.

— Тише, Рейнмар, спокойно, — скривил губы незнакомец. — Сдерживай себя и контролируй поведение. Поскольку отсутствие контроля может вызвать труднопредвидимые неприятные последствия. Очень неприятные последствия.