Михаил Атаманов: Серый Ворон. Друзья и магия

Противное дребезжание будильника на столе заставило меня вздрогнуть и проснуться. Не открывая глаз, я зацепила в памяти ускользающие обрывки сна, мысленно потянулась за ними и восстановила в памяти свой прекрасный сон. Улыбнулась и открыла глаза. Лучи яркого весеннего солнца пробивались через неплотно прикрытые занавески, весело искрились на люстре и отражались от неё солнечными зайчиками на ковёр. Из ящика приоткрытого шкафа наполовину свешивался носок. На столе остались не убранные вчера учебники и письменные принадлежности. Всё в комнате было таким привычным, но при этом таким скучным по сравнению с той же комнатой в моём сне, что моё прекрасное настроение сразу куда-то улетучилось. Захотелось завыть с тоски.

Я села на кровати и машинально по привычке сложенными в щепотку пальцами постаралась вызвать свет. И опять, в который уже раз, резко остановилась, не впитав магическую энергию и не доведя заклинание до логического завершения. Силовые магические линии возле меня присутствовали, я их вполне чётко ощущала. Но каждый раз при попытке присоединиться к магическим линиям я ощущала следы сложного следящего заклинания. Это заклинание опутывало каждую линию магического поля надёжным невидимым коконом, и не было никакой возможности почерпнуть энергии, не сообщив при этом непонятному наблюдателю: «тут живёт человек, способный колдовать!». Кто и с какой целью поставил эту хитрую ловушку на магов, мне было неведомо. Но, судя по чрезвычайной сложности следящего заклинания, этот неведомый наблюдатель намного превосходил меня по силе и способностям. Почему-то я была уверена, что этот неизвестный охотник враждебен по отношению к любым магам и смертельно опасен. Мне совершенно не хотелось с ним встречаться.

Но как мне хотелось колдовать! Это был просто нестерпимый зуд, наверное, схожий с ломкой у наркоманов. Уже почти год прошёл с того дня, как мы вернулись из Эрафии домой. Это был крайне тяжёлый для меня год. Временами я думала, что не выдержу без магии. Бесчисленное количество раз я порывалась, несмотря на уверенность в опасности подобного действия, воспользоваться своими способностями. Но каждый раз всё же сдерживала себя и уговаривала саму себя немного подождать. Я, как заключённая в тюрьме, считала дни до окончания учебного года, после чего мы с друзьями опять отправимся в Эрафию — мир, где я снова смогу почувствовать себя полноценной.

За стеной раздался плач ребёнка, а спустя несколько мгновений через приоткрытое окно я смогла разобрать гневный голос тёти Полины из соседней квартиры:

— Сергей, опять ты разбудил Егорку! Ну что за наказание, я его полночи не могла уложить, лишь под утро только-только вместе с ним уснула!

Сергей Воронин что-то говорил в своё оправдание, но он находился далеко от окна, и его слов было не разобрать. Маленький Егорка заливался истеричным визгом, как будто его резали. Я поморщилась, не могу слушать детский плач, меня просто трясёт каждый раз. Я подошла к окошку и закрыла ставни. Сразу стало тихо и хорошо.

Странное дело — я обожаю соседских малышей, люблю с ними играть, кормить с ложечки или даже просто наблюдать за Петькиной младшей сестрой Валентиной или Егоркой, братиком Сергея. И малыши тоже всегда радуются моему появлению. Валентина так вообще воспринимает меня как вторую маму. Но стоит любому из карапузов зареветь — всё, мне хочется закрыть руками уши и бежать без оглядки. Почему так происходит, сама не знаю. Видимо, пока ещё морально не готова любить детей даже капризными. Можем, когда-нибудь в далёком будущем, сама уже на месте их родителей я и смогу перебороть себя. Но пока не могу.

Я привела себя в порядок, позавтракала и сложила портфель в школу. В коридоре раздался звонок — это мои друзья зашли за мной, чтобы всем вместе идти на занятия. Петька привычно взял мой портфель, и мы вслед за Сергеем стали спускаться на улицу. Двинулись кратчайшей дорогой напрямик через городской парк. Вообще-то место было нехорошим — заросшие глухие аллеи, пустые пивные бутылки и использованные шприцы на асфальте. Вечером я бы побоялась одной идти через это пользующееся очень дурной славой место. Но солнечным утром, да ещё и вместе с надёжными друзьями можно было не опасаться неприятностей и идти напрямую.

На своём привычном месте, как и всегда, стояла бабка Никитична со свежими, ещё даже горячими семечками. Пузырь традиционно купил у соседки кулёк семечек и отсыпал нам с Сергеем. Наша пожилая соседка заметно сдала за последний год. Зимой она сильно болела и не появлялась на улице, но весной оживилась и снова находила в себе силы при хорошей погоде выходить в парк. Но на рынке в Лесу Между Мирами мы её больше не встречали, хотя и были там несколько раз после возвращения из Эрафии.