Михаил Атаманов: Серый Ворон. Дорога к рыцарству

© Михаил Атаманов, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

«Из всех спутников Серого Ворона больше всего документальной информации в библиотеках людских городов и монастырей обнаружено про Петра Пузыря. Что в общем-то неудивительно, учитывая открытую публичную жизнь этого молодого человека, своими неординарными запоминающимися поступками неоднократно вызывавшего пересуды в высших кругах дворянства Зелёной Столицы и даже отмеченного в летописях многих наших первородных кланов.

Вне всякого сомнения, личность Петра Пузыря является экстраординарной, поскольку в тысячелетней истории человеческой расы по пальцам одной руки можно пересчитать примеры столь стремительного взлёта от селянской сохи (или в случае нашего героя от мельничного жернова) до одного из самых влиятельных лиц в дворянской иерархии Эрафии. При этом наиболее почитаем образ Петра Пузыря в среде рыцарства, поскольку за всю свою жизнь Пётр не дал ни единого повода усомниться в чистоте своих стремлений и благородстве поступков».

Выдержка из «Трактата о Четырнадцатой Лесной Войне», составленном Дироносом Ставаеэлем, мастером-хранителем истории при дворе королевы Иллариэтты, великой правительницы светлых эльфов.

О жизни Петра Пузыря известно многое, однако все бережно хранящиеся в архивах документы описывают несколько более поздний этап жизни этого великого воина и любимца богов, уже в качестве уважаемого Мастера Меча и тёмного паладина самой Богини Смерти. О его детстве же и ранней юности не известно практически ничего, кроме неподтверждённой документально легенды о том, что родился Пётр Пузырь в маленьком лесном посёлке в семье обычного мельника. Однако ни название этого посёлка, ни его местонахождение история не сохранила.

Самый ранний исторический документ, в котором упоминается имя Петра Пузыря, это запись в книге регистрации приезжих, входивших в Зелёную Столицу через Восточные Ворота. Именно там историкам посчастливилось обнаружить запись, сделанную поздним вечером сорок третьего дня лета 1110-го года:

Пеший селянин. Пётр Пузырь, человек, цель – поступление в городскую стражу.

Страница с этой записью ныне бережно хранится в центральном храме бога Белла в Холфорде и примечательна ещё и тем, что рядом в соседних строчках упоминаются и другие лидеры Серых Воронов: Елена Фея, Каришка и сам Серый Ворон. Эта реликвия высшими жрецами Двенадцати Богов признана подлинной и потому сомнению не подлежит. Однако о дальнейшей судьбе Петра судить трудно. Поступил ли он в городскую стражу Холфорда или нет? Во время известных исторических событий 1111-го года все казармы городской стражи были сожжены вместе со всеми документами, а потому достоверно ответить на этот вопрос уже не удастся.

Единственным вещественным доказательством того, что указанный человек в Зелёной Столице действительно обитал, является хранящееся на Арене бревно длиной в пять шагов, якобы использованное Петром Пузырём в гладиаторском бою. По-крайней мере, медная табличка на бревне сообщает о таком историческом событии. Хотя большинство экспертов, попытавшихся хотя бы приподнять вышеупомянутое бревно, сходятся на мнении, что это физически невозможно.

Таким образом, историкам неизвестно, что происходило с Петром Пузырём с момента его первого появления в Зелёной Столице ещё обычным «пешим селянином» и вплоть до его появления в высшем дворянском свете во Дворце Правителя города уже в качестве доверенного человека и телохранителя, весьма опытного в обращении с оружием.

В этой книге автор предлагает свой вариант неизвестных ранних эпизодов биографии Петра Пузыря, в будущем одного из самых популярных героев Эрафии.

Мерзкое занятие присутствовать на казнях. Но ещё хуже стоять в оцеплении вокруг эшафота и видеть эту беснующуюся толпу, пришедшую поглазеть на чужое горе. Серое затянутое низкими хмурыми тучами небо соответствовало моему настроению. Я, скрывая зевоту, вздохнул и осмотрелся. Собравшиеся горожане смеялись и хлопали в ладоши, приветствуя каждую отсечённую палачом голову. Матери поднимали своих малолетних детей на руки повыше, чтобы малыши тоже могли увидеть скатывающиеся с плахи брызгающиеся кровью головы и корчащиеся в агонии тела.

Среди этой многотысячной привлечённой кровью толпы выделялись лишь единицы, которые не поддавались всеобщему буйному ликованию. Вот в первом ряду стоит симпатичная невысокая девушка в длинном платье и белом чепчике на голове. Она плачет и смотрит на эшафот широко открытыми глазами, не в силах отвести взгляд. За моей спиной раздался глухой удар топора и звук упавшего тела. Толпа вокруг загоготала, вверх полетели шапки. Девушка закрыла ладонями мокрое от слёз лицо и без сил упала на колени. Кого сейчас казнили? Её мужа? Брата? Возлюбленного?