Кристофер Сташеф - Чародейский рок. Чародей и сын

— Какая же беда? — тут же полюбопытствовал Диармид.

— И что он творил? — добавил Алан.

— Папа вставил камень в ободок, надел этот ободок на лоб и попробовал вырвать из земли с корнем молоденькое деревце, которое выросло слишком близко к дому.

— Разве ваш папа не мог выкорчевать его без помощи какого-то там волшебного камня? — удивился Диармид.

— Мог. Поэтому он и послал деревцу самый слабенький мысленный приказ. Ничего не получилось. Тогда он послал мысль посильнее, потом сосредоточился как только мог — но дерево упрямо стояло на месте, хоть бы ему что.

Алан вытаращил глаза.

— Что же… Камень мешал его волшебству?

— Нет, — вступил в разговор пришедший в себя Джеффри. — Когда папа послал самый сильный мысленный приказ, небо потемнело.

— Помните страшный ливень две недели назад? — спросил Грегори.

— Это оказался совершенно новый тип псионной энергии, — объяснил Род Гэллоугласс. — По крайней мере новый для меня. То есть мне доводилось слышать о тех, кто способен вызвать дождь, и на мой взгляд, это — всего лишь еще одна разновидность телекинеза…

— Однако не этой разновидности вы желали в тот момент, — резюмировал аббат. Он положил камень на стол и отодвинул от него руки.

— Вот-вот, — кивнул Род. — Конечно же, я его тут же снял и ушел в дом, и тут же убрал в самое надежное место, какое только смог придумать, а уж потом переоделся в сухое.

Отец Бокильва взглянул на Гвен, но не стал спрашивать, что же это было за «самое надежное» место.

— И потом вы изготовили футляр для него и с тех пор к камню не прикасались?

— Совершенно верно, — твердо ответил Род. — И покуда мы соображали, как быть, Гвен была предельно осторожна со своим волшебством.

— И что же вы решили? — поинтересовалась королева Катарина.

— Решили, что более я ставить опыты не буду, — ответил Род.

— Мудрое решение. Не стоит этим заниматься до тех пор, пока мы не выясним, что именно вы сотворили. — Аббат торопливо защелкнул крышечку футляра.

Отец Бокильва, сильно побледневший, не сводил глаз с аббата.

— А потом, — проговорила Гвен, — мы решили, что неплохо было бы попросить вас взять этот камень и отвезти в монастырь, где ваша братия изучает подобные вещицы. Пусть ваши монахи решат, бесполезная ли это вещь или она годится только для злых дел.

Род кивнул.

— Если окажется, что от камня больше горя, чем добра, прошу вас, уничтожьте его. Только мне про это не говорите, — добавил он, немного подумав. — Я очень гордился своим творением.

— Это и вправду великое достижение, — возразил аббат, подняв амулет со стола — осторожно, взявшись за цепочку, и убрал его во внутренний карман сутаны. — Мы все сделаем, как вы просите, и мои монахи отнесутся к делу со всем возможным тщанием, заверяю вас. К счастью, я и сам до некоторой степени наделен даром волшебства, поэтому надеюсь без помех доставить камень в монастырь. Я отправлюсь туда незамедлительно, — сказал он и устремил взгляд на короля, — если вы дадите мне несколько рыцарей и солдат, дабы они оберегали меня в пути.

— С радостью исполню вашу просьбу, — отвечал Туан.

И вот тогда в зал вошли зомби.

Только на самом деле они не шли — они танцевали. Танец был странный — скованный, неловкий, но когда танцуют мертвецы, разве кому-то придет в голову требовать от них грации и изящества? Да от них никто ничего не требует. От них бегут сломя голову.

Чем, собственно, и занялись большинство вельмож и придворных дам. Перед тем как обратиться в бегство, они дружно, хором взвизгнули, вскочили из-за столов и попятились назад, закрывая лица руками. Попадали на пол перевернутые столы, посыпались с них тарелки и кувшины, мужчины заслонили собой жен и возлюбленных, выхватили мечи и кинжалы. Правда, последнее они сделали без особого пыла — понимали, что толку от оружия никакого. Магнус велел сестре и младшим братьям спрятаться у него за спиной, но Джеффри, конечно, тут же выскочил вперед и выхватил шпагу, а Корделия рванулась было в сторону, чтобы встать слева от Магнуса, но только налетела на спину Алана, который тоже решил поиграть в защитника. Чтобы спасти собственное достоинство, Корделия обняла за плечи Грегори и Диармида, прижала к себе и прошипела:

— Разойдитесь немножко! Я тоже хочу посмотреть!

— Смотри, но не вмешивайся, — строго проговорила мать Корделии, неведомо каким образом оказавшаяся рядом с детьми. Девочка обратила внимание на то, что мама не пытается встать впереди сыновей. Правда, Магнусу уже исполнилось семнадцать, он был совсем взрослый. Но Корделия отлично знала, что уж кто-кто, а ее братья сумеют постоять за себя, как и мама.