— Ты хочешь сказать — « если я составлю собственное мнение»? — придирчиво поинтересовался Магнус, все еще не совладавший с возмущением.
— Нет, этого я не говорил, — возразил Род и протестующе поднял руку.
— Не говорил, но подумал об этом. Мне кажется, что ты хочешь, чтобы я не мешал тебе делать то, что ты хочешь.
Род хмуро глянул на сына.
— Это так похоже на меня, да?
Магнус стрельнул глазами. Гнев возобладал над обидой. И вдруг, не сказав ни слова, он резко развернул коня и поскакал к лесу.
Род проводил его взглядом и с упавшим сердцем отвернулся.
— Я переборщил, Векс, да?
— Думаю, ты четко высказал свое мнение, Род, — ответил конь-робот.
— Угу. Победил в споре и потерял уважение сына.
— Не думаю, что все обстоит именно так, — медленно протянул Векс. — Если откровенно, то я думаю, что ты заставил его потерять уважение к самому себе.
— О нет… — Род зажмурился. — Уж этого я точно не хотел. — Он запрокинул голову и тяжело вздохнул. — Но что я мог поделать? Я ведь тоже должен отстаивать свои убеждения!
— Принципы порой могут принести горе, Род, правда? — пробормотал Векс.
— Еще как могут. Особенно когда это мои собственные принципы, обращенные против меня. Ну ладно, Векс, поехали.
Магнус ехал по лесу и пытался избавиться от чувства вины. Самым неприятным было то, что он не знал, перед кем чувствует себя виноватым — то ли перед жителями Веальдебинде, которых бросил на произвол судьбы, то ли перед отцом, которого фактически предал, а может быть — и перед крестьянами, и перед отцом.
И еще, конечно, была девушка по имени Эстер. Не ослепительная красавица, но довольно хорошенькая, и что-то в ней еще было такое, что Магнус никак не мог о ней забыть. Что же, ее он тоже, получается, бросил?
Но тут он вспомнил о Нейле Агинсоне и решил, что, пожалуй, нет, не бросил.
— От женщин всегда одни мучения, — со вздохом проговорил кто-то.
Магнус вздрогнул от неожиданности, отрешился от раздумий и увидел старьевщика, который шел по тропе в ту же сторону, куда шагал его конь.
— Опять ты? — рассердился Магнус. — Ступай прочь!
— В свое время, в свое время. Уже дважды я предлагал тебе неуязвимость для твоего сердца, и дважды ты отвергал мое щедрое предложение. А ведь и в первый раз, и во второй ты вскоре жестоко пожалел об этом.
— Мне ничего не нужно от тебя, — наотрез отказался Магнус.
— Подумай. — Старьевщик ухмыльнулся щербатым ртом. — Я‑то тебе такое счастье задаром предлагаю. А откажешься — дорогонько обойдется.
— Значит, заплачу своим упрямством! — процедил сквозь зубы Магнус. — Исчезни! Ты мне не нужен!
— Похоже, все-таки нужен, иначе бы так не психовал.
— Неужели я никогда не избавлюсь от тебя? — Магнус выхватил кинжал, но старьевщик расхохотался.
— Сталью ты мне не повредишь, юноша.
— Да? А как насчет вот этого? — Магнус отвинтил крышечку на рукоятке и вытряхнул на ладонь маленькую желтую отвертку с вырезанным на ней изображением Святого Видикона. Повернув образ святого к старьевщику, он прокричал: — Изыди, агент Хаоса!
— Ты жестоко пожалеешь о своем отказе! — Старьевщик замерцал, словно экран телевизора при плохом сигнале. — И насчет агентства ты тоже ошибаешься…
— Изыди!
И старьевщик исчез.
Магнус убрал отвертку в полую рукоятку кинжала, дрожащей рукой зачехлил клинок и, шумно выдохнув, мысленно выругал себя за то, что так разнервничался из-за какого-то призрака.
Выругал — и поверил в собственную слабость. Да, да, таким он и был — дураком и трусом до мозга костей. Он поехал дальше по лесу, и его сомнения в себе становились все более глубокими и мрачными.
* * *
Магнус выехал из леса на заливной луг у берега реки. Его заметила олениха, встревоженно глянула на него и умчалась под прикрытие деревьев, уведя за собой оленят. Магнус проводил их взглядом и сердито скривился. Он понимал, что олени убежали только потому, что испугались возможной опасности, но у него все же возникло такое чувство, что даже дикие звери не желают находиться рядом с ним.
Он спешился, привязал коня, вынул из его рта удила, чтобы тот мог попастись, и развернувшись к реке, обвел ее взглядом. Река текла к западу. Розовело закатное небо. Магнус подумал, не разбить ли лагерь, но отказался от этой мысли. Сейчас ему не хотелось ничего делать. Он уселся на берегу под ветвями старой раскидистой ивы и стал смотреть на реку и сравнивать ее течение с течением своей жизни. Магнус гадал, как это вышло, что столько лет пролетело так быстро, как получилось, что его личная река в какой-то миг вдруг повернула не туда. Вместо того чтобы стать надежной правой рукой отца, он стал для него помехой. Вместо того чтобы обзавестись собственным титулом и репутацией, при дворе он вызывал только смятение и озадаченность. Любовь обходила его стороной, словно и не ведала о его существовании. К нему тянуло только тех женщин, которые мечтали так или иначе использовать его. Он знал, что на свете есть милые, добрые женщины, но они, судя по всему, находили его непривлекательным.
Читать дальше