Роберт Энтони Сальваторе - Свеча без фитиля

− Потому что они шли от сердца, − сказал Джарлакс.

− И потому полезны, − добавил Энтрери, припоминая о стихотворении, привёдшем их сюда.

− Но недостаточно хороши для Ильнезары, я полагаю, − сказал Джарлакс, продолжая свою мысль. − Но красота совершенства притупила бы искренность чувств.

− Именно! − воскликнула Тазмикелла. − О, мы долго ведём этот спор. Обо всём, кажется: о живописи и скульптуре, гобеленах, песнях и историях. Я слушала многих бардов, видела, как они развлекали целые залы историями о смелых героях и их приключениях. Их слушали с неподдельным интересом и восхищением. Но стоило спросить мнения Ильнезары, некогда моей подруги, как она начинала убеждать меня в том, что структура повествования была построена неверно, что не были соблюдены законы и формулы, выведенные книжниками, далёкими от всего этого сброда в таверне. Недавно, на одном из аукционов мы поспорили из-за одной увиденной нами картины. Это были просто каракули, не вызывавшие у меня ничего кроме простого любопытства − касательно того, как это можно называть искусством, если вы понимаете, о чём я.

− Но ваша соперница смотрела на картину иначе? − спросил дроу.

− Возможно, поначалу и нет, но когда художник разъяснил ей скрытый смысл, заложенный в полотне, глаза Ильнезары вспыхнули. Никогда бы не подумала, что такие мысли могут прийти в голову при виде самой картины. Но это неважно. Само произведение было написано с учётом всех канонов, а доводы художника казались вполне очевидными, впрочем, лишь, после того как были подробно разъяснены. Таков и образ жизни людей вроде неё, понимаете? У них собственное понятие того, что такое культура, они не ценят перелива эмоций в искренней женской песне, но разделяют всё, что существует вокруг, сужая границы того, что встретит одобрение, и отторгая всё, что доступно простым людям.

− При помощи рамок и шаблонов им проще разбираться в мире искусства, − Джарлакс пояснил для Энтрери, начавшему уже скучать от пространных рассуждений.

− Итак, вы хотите, чтобы мы украли не приглянувшуюся вам поначалу картину? − спросил Энтрери.

Тазмикелла рассмеялась.

− Да уж нет! Можете хоть порубить её своим славным мечом, мне всё равно. Нет, есть другая вещь, на которую Ильнезара натолкнулась незадолго до того случая и которую никогда даже не пыталась оценить по достоинству. И она хранит её лишь потому, что знает, каким сокровищем она стала бы для меня!

Наёмники непонимающе переглянулись.

− Флейта, − сказала Тазмикелла. − Флейта, вырезанная из цельного куска серого, сухого плавника. Она была сделана очень давно странствующим монахом по имени Идалия из Жёлтой Розы. Он взял этот цельный кусок уродливого, бесполезного материала и трудился над ним день за днём. Эта флейта стала средоточием всего его существования и мастерства. Он чуть не умер от голода, торопясь завершить свою чудесную флейту. И он закончил её. Флейту, рождающую прекраснейшую музыку! Ноты её были чисты, словно звук ветра в расщелинах нетронутого камня.

− И ваша соперница получила её от этого монаха?

− Идалия мёртв уже много столетий, − терпеливо пояснила Тазмикелла. − Флейта считалась потерянной. Но она как-то нашла её.

− Разве вы не можете просто купить её? − спросил дроу.

− Она не продаётся.

− Но вы сказали, что она совершенно не ценит её.

Женщина снова засмеялась и ответила:

− Она отложила её в сторону, убрала прочь, и даже не вспоминает о ней. Она ценна для неё лишь тем, что ей известно, какую боль я испытываю, не владея этой флейтой.

Наёмники снова переглянулись.

− И не только потому, что я не владею ей, − продолжала Тазмикелла, казалось бы, уже немного безумно. − Она знает, что за мука для меня и других ценителей от того, что ничьё дыхание не течёт сквозь творение Идалии. Разве вы не понимаете? Она наслаждается возможностью украсть истинную красоту у простых людей.

− Я не… − начал Энтрери, но Джарлакс перебил его.

− Это просто ужасно, − возмутился дроу. − И вы хотите, чтобы мы восстановили справедливость?

Тазмикелла поднялась из-за стола, подошла к комоду и уже через мгновение вернулась с маленьким пергаментом в руке.

− Ильнезара планирует выставку в своём магазине, − объяснила она, протягивая записку Джарлаксу.

− И она хранит флейту прямо там? − вслух усомнился Энтрери.

− Нет, она спрятана у неё дома, в уединённой башне к северо-востоку от города.

− Вы хотите, чтобы мы нанесли ей визит, пока Ильнезара будет занята своей выставкой? − спросил Джарлакс.